Фильм сквозь слезы

Жизнь в розовом цвете (La Mome)
Франция – Чехия – Великобритания, 2007
Режиссер: Оливье Даан
В ролях: Марион Котийяр, Сильви Тестю, Паскаль Грегори, Эммануэль Сенье, Катрин Аллегре, Жерар Депардье

Из зала люди выходили с заплаканными лицами, сдавали наушники и, всхлипывая, расходились по домам мимо ошеломленных переводчика, работников кинотеатра и жизнерадостных зрителей, спешивших на другие показы Московского кинофестиваля. Те, кто не побывал на премьере "Жизни в розовом свете", не мог не удивиться этим слезам.

Российскому зрителю не надо объяснять, кто такая Эдит Пиаф, - все знают, что ее звали "Воробышек", что у нее был роман с Ивом Монтаном и что она пела "Нет, я ни о чем не жалею". Но даже в стране, испытывающей к Франции и французской эстраде почти болезненную любовь, жизнь маленькой француженки, оставленной родителями в борделе, на несколько лет потерявшей зрение, покорившей парижскую сцену и тут же обвиненной в убийстве своего "продюсера", снова ставшей звездой, помогавшей Сопротивлению, потерявшей любовь всей своей жизни, попавшей в зависимость от морфина, избавившейся от нее и умершей от рака в возрасте 47 лет, почти не известна.

"Маленьким воробышком", прозвищем, данным Пиаф в начале ее карьеры и ставшим ее именем, называется фильм в оригинале. В качестве международного названия ему дали название еще одной ее песни, более известной англоязычной аудитории - "Жизнь в розовом цвете". В кульминационной сцене Пиаф-Котийяр все-таки ожидаемо запоет: "Нет, я ни о чем не жалею". Режиссер и сценарист Оливье Даан выбрал отдельные моменты из биографии Пиаф, расположив их не в хронологическом, а в ассоциативном порядке, в порядке воспоминания или сна. Он, не колеблясь, расстается с жизненным правдоподобием ради волнующих изобразительных метафор - да и кому нужно это правдоподобие, если оно мешает видеть жизнь в розовом цвете.

"Фильм о музыке и любви. Трагический, романтический блокбастер. Французский материал, международный интерес" - такое сообщение послал Даан продюсеру Алену Голдману, когда у него впервые появилась идея картины о Пиаф. Даан, которому не пришлась впору роль наемного рассказчика триллера, продолжателя дела Матье Кассовица в "Багровых реках-2", нашел себя в этой биографической и, в глубине, автобиографической истории. "Жизнь в розовом цвете" – не биография в прямом смысле, даже не миф о музыканте и его тернистом пути к мечте, как американские биопики вроде "Рэя" или выходящего вскоре на российский экран "Певца". Это история любого артиста, любого творца, выплескивающего в творчестве все - и счастье, и горе, и бесконечную энергию, и смертельную болезнь.

Залог успеха такого фильма - выбор актера на главную роль. Марион Котийяр не запомнилась зрителям после роли верной подруги главного героя в трех "Такси" подряд, а "Сезар" за роль второго плана в "Долгой помолвке" Жана-Пьера Жене сделал ее известной лишь во Франции. После премьеры "Жизни в розовом цвете" на открытии Берлинского кинофестиваля она не только стала национальной героиней, но и получила мировую известность, а заодно сомнительный титул "французской Анджелины Джоли". Почти два с половиной часа она проживает на экране жизнь Пиаф – от ранней юности до мучительных предсмертных лет, когда певица не то, что не могла петь - почти не могла говорить. Иногда в кадре слышен голос самой Котийяр, но чаще она поет под фонограмму Пиаф, до этого прокрутив множество раз пленки с записью самой певицы, переняв все малейшие ее жесты, манеры, паузы для взятия воздуха.

Котийяр в фильме поддерживает актерская команда мечты: Сильви Тестю ("Страх и трепет") в роли подруги юности Эдит, Эммануэль Сенье в роли проститутки, приютившей ее в детстве, Жерар Депардье в роли владельца клуба, давшего Пиаф ее первый шанс, и ветеран французского кино Катрин Аллегре в роли ее бабушки.

Фильм Даана многое берет от "большого французского стиля", от роскошных картин Рене Клера 1950-х, красочных экранизаций Андре Юннебеля 1960-х, глянцевых ретро-постановок Режиса Варнье 1990-х. И все же фильм не был погребен под многочисленными декорациями, не убит переподготовкой, как нередко случается с французскими проектами "на экспорт". В нем, как в неправильном, ни на что не похожем голосе Пиаф, осталась легкость и прерывистость дыхания, шероховатость и пробирающая до слез правда живого исполнения. Вызвать у зрителя слезы не так сложно, как думают. Сложнее снять фильм, на котором не стыдно заплакать. Даану, Котийяр и Пиаф это удалось.