ВТО – вопрос решенный

За рубежом удивляются российским политикам: как это им удается проводить в жизнь фундаментальные решения почти без дискуссии в обществе? В Европе всё не так: Норвегия сколько лет уже не может стать членом ЕС из-за недостаточной общественной поддержки этой идеи. Или вот, к примеру, финны захотели было построить новую АЭС, да общественность такой сыр-бор устроила на тему экологической безопасности, что теперь неизвестно, построят или нет.

А у нас всё просто: руководство решило вступать в ВТО – значит, так тому и быть. Да и нужна ли общественная дискуссия, если само правительство (наконец-то!) окончательно определилось с этим вопросом? Официально Россия вступает во Всемирную торговую организацию с 1993 года, но до недавнего времени ответа на вопрос "а стоит ли?" у наших руководителей не было – на эту тему шла какая-то вялотекущая внутриправительственная дискуссия.

При Путине наконец созрело окончательное решение: "вступать, и немедленно!" – и правительству этого, похоже, вполне достаточно. Зачем теперь еще какие-то дискуссии? Впрочем, и общество в основной своей массе не высказывает принципиальных возражений (решили – ну и слава Богу!), не особенно вникая в суть событий. Те, кто каким-то боком заинтересован в происходящем (к примеру, Российский союз промышленников и предпринимателей), уже нашли свои подходы к власти и потихоньку, как могут, "корректируют процесс". Остальным – не до ВТО.

Но тут началась суматоха под общим заголовком "скорейшее вступление", и правительственные чиновники стали не на шутку будоражить общественное спокойствие сводками с переговорного фронта и рассуждениями на тему "что будет, если мы не успеем вступить".

Выразителями общественного беспокойства выступают депутаты Госдумы. К тому же, к ним то и дело обращаются из правительства с какими-нибудь изменениями законодательства в соответствии с нормами ВТО. Последнее время депутаты всерьез загрузились проблемой вступления: на прошлой неделе они пригласили главу Минэкономразвития Германа Грефа, который должен был успокоить общество. И ему это отчасти удалось. В общем, можно признать, что какая-то общественная дискуссия состоялась, хотя бы на уровне парламента.

Для начала министр нагнал страха. Он заявил, что чем больше будет оттягиваться срок вступления России в ВТО, тем труднее будет туда вступить. Греф обратил внимание на тот факт, что в настоящее время в мире в отношении России действуют более 120 антидемпинговых процедур, в результате чего страна теряет свыше $4 млрд. в год. А еще пять лет назад, отметил Греф, таких процедур действовало меньше тридцати. Он полагает, что отсрочка со вступлением в ВТО только увеличивает число антидемпинговых процедур против российского экспорта.

Значит, стоит только вступить в ВТО, и антидемпинг исчезнет как страшный сон российских экспортеров? Отнюдь нет. Этого даже Греф не обещал. Он лишь заверил, что в случае вступления в эту организацию Россия "будет включена в общую систему" и сможет "адекватно защищать свои позиции". Признаться, не очень это убедительно прозвучало, особенно если вспомнить заверения наших партнеров – ЕС и США – о том, что вступление России в ВТО вовсе не будет означать автоматического ее признания страной с рыночной экономикой.

Процесс вступления России в ВТО, продолжал Греф, постепенно осложняется и тем, что каждый год в организацию вступают новые страны. В частности, напомнил он, в 2001 году в ВТО вступило аж четыре государства, в том числе Китай. Вступление новых членов, полагает глава Минэкономразвития, усложняет процесс переговоров. (Это он верно подметил: даже Грузия, сама едва успев вступить в ВТО, тут же заимела к РФ какие-то претензии.)

От таких раскладов недолго впасть в отчаяние: что же нам делать? Надо срочно вступать, а срочно не получается! Но Греф обнадежил: в целом, сказал он, на сегодняшний день у России есть "неплохие перспективы" для вступления в ВТО, в частности, с политической точки зрения. Но прав ли министр экономики, призывающий "закладываться" на политику?

Впрочем, по всему выходит, что от ВТО нам никуда не деться, как и ей от нас. Герман Греф напомнил, что в настоящее время в эту организацию входит 144 страны, на которые приходится 96% мирового торгового оборота. Из оставшихся 4% на Российскую Федерацию приходится 1,5%. При этом в российском товарообороте 85% составляет доля стран-членов ВТО. В сложившихся условиях, считает Греф, Россия не может не реагировать на мировые процессы и не может оставаться в стороне, и поэтому необходимость вступления в ВТО для России очевидна. Короче, все там будем! Остается только вопрос о сроках и условиях этого неизбежного блага.

Но и тут министр обнадежил (и озадачил), добавив, что само вступление "не является самоцелью" и будет происходить "только на приемлемых для России условиях". По словам Грефа, если эти условия соблюдены не будут, то "о вступлении речи быть не может". Тут же возникает вопрос: а нет ли здесь противоречия с тезисами о неизбежности ВТО и крайней желательности вступить туда поскорее? Или Россия так и будет стоять у порога и не перешагнет через него, пока этот порог не спилят до приемлемой для нее высоты? Подождать, конечно, можно, да ведь от ожидания (по Грефу) – одни убытки.

Ну да ладно: вопрос о сроках зависит не столько от России, сколько от ее неуступчивых партнеров. Теперь это вопрос переговоров. Но главное – с принципиальным "вступать", похоже, согласились почти все депутаты.

И вот на этом этапе с новой остротой встает вопрос: а что же все-таки даст России членство в ВТО, какова будет цена вступления? Звучит это примерно так же, как "что принесет нам новый год?", ведь, как выяснилось, анализа последствий вступления правительство так до сих пор толком и не провело.

Греф говорил в этой связи о частностях, например, о том, что вступление страны в ВТО не предполагает полного открытия российских рынков, о том, что уровень тарифной защиты, действующий сегодня, в случае вступления в ВТО практически не будет уменьшен. Но каков будет общий эффект, оказанный на экономику страны, как будет житься в условиях ВТО отдельным ее отраслям, каковы могут быть социальные последствия вступления – все эти вопросы остались без ответа. "Неубедительная аргументация" – так охарактеризовал выступление Грефа наиболее последовательный противник "ускоренного вступления", председатель Общественного совета по вопросам присоединения России к ВТО Константин Ремчуков (фракция СПС).

Впрочем, правительство берется в скором времени исправить эту небольшую оплошность (скоро уж вступать, а проанализировать последствия забыли!). Между независимыми экспертными организациями будет устроен конкурс на проведение всеобъемлющего анализа последствий нашего вступления в ВТО. Даже деньги под это дело нашлись. Что ж, самое время! А заместитель министра экономразвития Максим Медведков просто заинтриговал: в конкурсе, дескать, будет участвовать одна компания из "большой пятерки" мировых аудиторов.

Но все это, в любом случае, мелочи. Главное – уже в этом году планируется согласовать итоговый документ по вступлению России, само же вступление состоится, как полагают наши эксперты, через полтора года. И западные коллеги согласны с таким прогнозом. Но что характерно: все оптимистичные заявления, звучащие из уст российских чиновников, непременно сопровождаются оговорками, типа: "Переговоры будут идти так долго, пока мы не сможем выйти на приемлемые для нас условия" (Максим Медведков). Интересно, что это – успокоительное средство для российского общества (слегка все же обеспокоенного за наше будущее) или грозное предупреждение нашим строптивым партнерам? Скорее, и то и другое.

И не надо нас уподоблять китайцам! Главный переговорщик по ВТО Максим Медведков заявляет, что "Россия не будет вступать во Всемирную торговую организацию на условиях Китая". Чем же не устроил китайский опыт? Да тем, что эта страна вступала в ВТО "на особых условиях", то есть вроде бы как льготно, но... В итоге Китай взял на себя около 230 дополнительных обязательств, в то время как обычно вступающие страны берут таковых не более 35-40. Максим Медведков намерен "вступить нас" в ВТО "на общих основаниях", хотя в Европейской комиссии, например, уверяют, что стандартных условий вступления не существует.

Да и сам наш главный переговорщик тут же обмолвился, что уже есть предварительные договоренности о неснижении Россией импортных пошлин после вступления, о переходных периодах, о необязательности для РФ ряда "тарифных инициатив" ВТО. Что это, как не особые условия? А где особые условия – там ждите и дополнительных обязательств. Халявы не будет!

В общем и целом, интересное вступление у нас получается. На каких условиях нас возьмут в ВТО и "сколько это будет стоить папаше Дорсетту" – пока непонятно. Чем это обернется в итоге для российской экономики – тоже вопрос. А ведь, несмотря на недостаток дискуссии, в обществе звучат довольно резонные предостережения на этот счет. "Форсированное вступление в ВТО может на многие годы лишить Россию возможности развивать несырьевые отрасли экономики", – полагает Константин Ремчуков, имея в виду то, что российская промышленность может и не выдержать открытой конкуренции с западной. А у государства попросту не хватит ресурсов на адекватное ее субсидирование. По мнению Ремчукова, наша структура экспорта слишком "незрелая" для получения дивидендов от членства в ВТО.

Очень беспокоятся аграрии. Лидер агропромышленной депутатской группы Николай Харитонов убежден, что "сначала правительству надо добиться конкурентоспособности отечественного производства. Для этого нужно время, и немалое. Пока же вступать в ВТО рано. Этот шаг чреват 10-миллионной армией безработных многих отраслей производства – и прежде всего, агропромышленного комплекса".

За АПК, конечно, наши переговорщики стоят горой, стремясь застолбить высокий лимит государственной поддержки этому сектору, но сколько еще в российской экономике таких "чувствительных" секторов, не имеющих достаточно мощного лобби? А ведь не секрет, что вся суматоха с ВТО – результат лоббирования со стороны тех, кто может его осуществлять, то есть экспортеров. Их можно понять: "достал" антидемпинг и прочие прелести цивилизованного рынка, хочется играть по "их" правилам. И правительство понять можно: оно внемлет нуждам экспортеров, потому что экспортеры приносят немалые доходы бюджету, да и вообще, в нынешней российской экономике играют первую скрипку. Но правильная ли это ситуация, когда лоббирование определяет правительственную политику, заменяя и взвешенный анализ, и общественную дискуссию?