Новая архитектура Москвы: эволюция или вандализм?

Российская столица продолжает обретать все новые и новые памятники архитектуры. Не далее как в минувшую пятницу в здании Комитет по культурному наследию города Москвы (Москомнаследия) на Пятницкой ул. прошел весьма примечательный брифинг. В ходе мероприятия с участием председателя комитета Валерия Андреевича Шевчука было объявлено о решении правительства Москвы причислить к числу памятников и взять под государственную охрану 159 новых объектов культурного наследия города. В число "новобранцев" вошли, в том числе, Крымский, Большой каменный и Москворецкий мосты, а также памятники XIX и первой половины XX века: воинские мемориалы в Зеленограде, клуб имени Чкалова на Волоколамском шоссе, Институт физических проблем АН СССР на улице Косыгина и другие.

Многие из перечисленных объектов еще сравнительно недавно можно было отнести к разряду "новодела". Для того чтобы стать памятниками, им хватило лишь нескольких десятилетий, что, в свою очередь, говорит о том, что главным критерием для "попадания в историю" является не столько почтенный возраст и сохраненная первозданность (многие из 159 новых памятников пережили реконструкции и модернизации), сколько архитектурные достоинства и глубокий практический смысл.

Появление в Москве новых архитектурно-исторических памятников заставляет еще более пристально взглянуть на общую ситуацию, складывающуюся в российской столице вокруг объектов исторического наследия. На сегодняшний день в обществе не существует единого устоявшегося мнения по данному вопросу. Кто-то считает, что все имеющие историческую и культурную ценность строения должны оставаться неприкосновенными в своем нынешнем виде; другие, напротив, ратуют за полноценное вовлечение памятников архитектуры в современную городскую жизнь. Споры на эту тему ведутся практически во всех крупных городах мира, попутно обрастая ворохом домыслов и спекуляций. Единственным критерием, позволяющим внести ясность в обсуждаемый вопрос, может служить лишь многовековой опыт, говорящий о том, что любой город, история которого исчисляется не одним столетием, является не застывшим во времени архитектурным заповедником, а сложнейшим организмом, главная цель которого - дальнейшее развитие. Именно поэтому мы живем сегодня не в средневековых избах, замках или белокаменных палатах, а в современных домах и квартирах, пользуясь электричеством, центральным отоплением и прочими благами цивилизации. Нравится нам это или нет, но неумолимый бег времени требует от городов перерождения и приспособления к требованиям времени, следствием чего является смена их облика. Как дети, вырастающие из своих платьиц, курточек и ботинок, современные города вырастают из узких мостов, мощенных булыжником улиц и симпатичных, но жутко непрактичных особнячков.

Другим немаловажным моментом является тот парадоксальный, на первый взгляд, факт, что именно постоянное перерождение и перестройка старинных зданий и сооружений с приспособлением их под современные нужды является основной гарантией их сохранности и выживания. Тому существует масса примеров, от перестраивавшихся на протяжении веков храмов и дворцов до целых городов. Так, например, значительная часть престижных кварталов современного британской столицы, где любят селиться люди искусства, интеллектуалы и топ-менеджеры крупных корпораций, представляют собой не что иное, как перестроенные лондонские доки. В 1980-х годах эти относящиеся к портовой инфраструктуре сооружения, ставшие символом британского колониального владычества и памятниками архитектуры, потеряли свое экономическое значение. Чтобы не допустить их разрушения "за ненадобностью", британскими властями было решено переоборудовать целые районы доков под современное жилье с сохранением их внешнего облика. Примерно таким же образом были сохранены и другие уникальные объекты архитектуры "промышленного периода". Грандиозные кирпичные здания заводских корпусов и электростанций XIX - начала ХХ вв. (не путать с современной промышленной архитектурой) превратились в офисные и торговые центры, художественные галереи и музеи, образовав целое направление в современной архитектуре.

Аналогичные тенденции наблюдаются сегодня и в современной Москве. Глубокая реконструкция и внутренняя перестройка многих зданий-памятников, проходящая в российской столице, - часть непрерывного исторического процесса, свойственного всем крупным городам мира с богатой историей. Не стоит забывать, что "новоделом", как сегодня модно называть перестроенные под современные нужды старинные здания, на определенном этапе был практически каждый сегодняшний памятник архитектуры, включая Московский Кремль.

Далеко не все памятники, подобно египетским пирамидам или собору Василия Блаженного, можно отнести к всемирному наследию. Подавляющее большинство из них имеет локальное значение, а это значит, что единственной возможностью сохранения в современных условиях является их использование для текущих городских нужд. Именно благодаря этому до нас дошли такие объекты, как Центральный Манеж, московские и питерские Гостиные Дворы, многочисленные городские усадьбы и т.п. Напротив, огромное число памятных зданий и сооружений, по тем или иным причинам не нашедших практического применения, безвозвратно исчезло, уступив место более поздней застройке. Подобная судьба могла постигнуть и такую жемчужину русской архитектуры, как усадьба Царицыно. Только начавшаяся не так давно реставрация корпусов усадьбы и оборудование их под музейно-культурный центр спасли Царицыно от неминуемого естественного разрушения.

Борьба за фактическую музеификацию объектов историко-архитектурного наследия является неотъемлемой чертой практически каждого современного городского общества. Искренне веря в чистоту собственных помыслов и не утруждая себя анализом исторической действительности, многие продолжают ратовать за абсолютную неприкосновенность памятников, неосознанно способствуя их моральному и физическому омертвлению. Между тем история неопровержимо доказывает, что единственным условием исторического выживания основной массы архитектурно-исторических памятников всех городов мира были и будут оставаться не их консервация, а постоянное развитие и совершенствование.

ФОТО: Ольга Соколова