"Мамзелей" – в утиль. Даёшь "мадамов"!

Поразительно, насколько люди могут быть привязаны к форме и совершенно при этом безразличны к содержанию! Разонравилось, к примеру, жительницам Лозанны традиционное вежливое обращение к девушкам и незамужним женщинам. "Мадемуазель" то есть. По их мнению, это анахронизм, поскольку в прошлом так было принято обращаться к незамужним особам, не имеющим финансовой независимости, а теперь, видите ли, положение изменилось, и многие женщины зарабатывают ничуть не меньше мужчин. Это уже не говоря о том, что брак перестал быть обязательным условием для рождения ребенка.

Политкорректные городские власти, услышав такие претензии, не растерялись, а начали в срочном порядке изымать непотребное слово из клише официальной корреспонденции. Теперь ко всем женщинам, независимо от возраста и... ой, что это я... хотела сказать "и пола" – бывает же такое, прямо по Фрейду оговорочка... Так вот, ко всем женщинам официальные структуры теперь будут обращаться "мадам". И, что интересно, власти Лозанны не первые, кто ступил на этот путь. Ранее подобная реформа была проведена в ряде других швейцарских франкоязычных кантонов, в частности в Женеве, Фрибуре и Юре.

Что ж, если слово "мадемуазель" – анахронизм, то почему не является анахронизмом слово "мадам", например? Оно ведь на определенном этапе вообще было титулом старшей дочери французского короля или жены дофина, а в Швейцарии, хоть всю ее вдоль и поперек обойди, ни дочери короля, ни жены дофина не имеется... если только с визитом из другого государства забредет. Так ведь и те – не французские!

А вообще, если разобраться, швейцарки просто бесятся с жиру. У нас, к примеру, вообще нет общеупотребительной формы обращения. Ни у кого. Максимум, на что хватает нашей фантазии, – это на "господина" и "госпожу" имярек. Остальное не выходит за рамки общей биологии: "девушка", "женщина", "мужчина", "молодой человек", "бабуля", "дедушка" и т.п.

По этому поводу отдельные наши граждане тоже комплексуют. И, таким образом, вместо "женщина" сейчас все чаще можно услышать "дама". Но это еще смешнее, потому что "дама", как и "женщина", – вообще не обращение, а определение, в прошлом, к тому же, социально значимое. Читаем Даля: "Дама... женщина высших сословий, госпожа, барыня, боярыня". Цирк, да и только!

Многие поборники этикета спекулируют темой культуры обращения, которая якобы была развита в дореволюционной России. Дескать, на святая святых политкорректности посягнул проклятый советский строй, упразднивший "сударынь" и "сударей". Даешь, дескать, "сударя" – он был! При этом почему-то напрочь забывается маленькая, но очень существенная деталь: "сударь", "сударыня" – так обращались только к господам, а представителей простого народа звали или по половой принадлежности, или по имени, или же "милочка" или там "голубчик". И никаких других обращений, кроме вышеупомянутых, в России не было отродясь... правда, в еще более древние времена имелись различные "холопы", "смерды" и "скоты" – но про них любители исторического этикета забывают еще крепче. Так что, если вернуть сейчас дореволюционные звательные традиции, получится: "Мужик, подвиньтесь, пожалуйста...", "Девка, взвесьте мне два кило картошки", "Милочка, вы не в курсе, где тут библиотека?".

Таким образом, нынешние наши "девушки" да "мужчины" – это и есть дореволюционные звательные формы, окультуренные, правда, но неизменные в сути. "Судари" как-то не прижились. Даже после перестройки. Оно и неудивительно: непривычное все-таки для нашего уха слово, и звучит поэтому с оттенком флирта. Куда, казалось бы, ближе "барин" да "барыня", но вот беда: эти обращения, во-первых, тоже не совсем обращения, а по большей части определения, а во-вторых – и именно по причине своей четкой определенности, – слишком уж привязаны к социальному статусу.

Хотя было бы интересно, наверное, подумать, как можно обращаться к нашим соотечественникам, опуская подробности их биологии. Впрочем, занятие сие скорее сугубо академическое. На самом деле нет никакой практической надобности менять что бы то ни было в обращениях: от перемены обращения или названия сущность предмета или явления не меняется. И как ты ни назови пышечку, грациозно семенящую впереди – "девушка", "женщина", "вай, персик, да!", – она не станет от этого ни уродливее, ни привлекательнее. Она даже – вот ведь парадокс-то! – не превратится в другую девушку.

Всё в наших мозгах, уважаемые. И если уж менять что-то всерьез – то только мозги. Мне искренне жаль официальных лиц Лозанны и прочих швейцарских кантонов – им предстоит долгая, мучительная и абсолютно бессмысленная борьба с рефлексами. И только ради того, чтобы заменить эти старые рефлексы на новые.

А можно бы и поглумиться над западным миром, зачумленным политкорректностью. На каком это, дескать, основании к женщинам обращаются иначе, чем к мужчинам? С чего это вдруг проводить половую дифференциацию в обращениях? Непорядочек, господа! Бардак-с... А ну звать всех теток месьями срочно!

Сдается мне, такая постановка вопроса вызвала бы немалый резонанс на Западе. Дискуссии на тему "Нужно ли обращаться к женщине "месье" не прекращались бы, наверное, довольно долго. Однако на данном этапе это, к счастью, фантастика. Хотя и вполне научная.