Вот она, жизнь! И ее издержки...

Сами знаете, как это бывает: лето, теплый вечер, новостройки, приятная компания друзей, холодное пивко, только что купленное в ближайшем круглосуточном лабазе, и легкая истома где-то в области желудка, плавно перетекающая все ниже, ниже и ниже, пока, наконец, не подступает отчетливое желание отдать природе все выпитое. Вот тогда-то взгляд и начинает рассеянно шарить по близлежащим кустам, гаражам и прочим укромным уголочкам...

А ведь бывает и безо всякого пива: идешь себе по улице и чувствуешь – надо! Или едешь в машине – и последней мыслью перед тем, как остановиться на обочине, оправдываешься перед самим собой: "Пусть лучше лопнет моя совесть, чем..." ну да, то самое, без чего невозможны были бы никакое пиво, никакие прогулки и никакие машины. Потому что без него останутся одни только памперсы. И вот уже судорожно открытый багажник создает страусиную иллюзию безопасности. И – как в том анекдоте с бородой – кайф! Вот она, жизнь! Вот она, любовь всем сердцем, радость всей душой, свобода в каждой клеточке тела! В такие моменты становишься философом и понимаешь, как же, в сущности, мало надо для счастья. И лицо сразу – одухотворенное, и взгляд – светлый, осмысленный...

Помню далекие уже времена начала платных туалетов. Тогда люди делились на три приблизительно неравные части. Одни хмыкали: "Ишь, придумщики!", другие ругались: "Как не стыдно спекулировать естественной потребностью!", а третьи говорили: "Да и по фиг, что платные, лишь бы были!". В результате граждан третьей категории случилось значительно больше, спрос на платные туалеты оказался высок, и идея прижилась. Потом появились спасительные Макдональдсы, где можно совершенно бесплатно, безо всякого гамбургера в нагрузку и в относительной чистоте совершить торжественный ритуал, за которой иной раз никаких денег не жалко. Потом пришли биотуалеты – не сказать, чтоб очень чисто, и почти везде за деньги, но все-таки...

Все-таки подспорье в трудную минуту, что и говорить. Правда, подспорье это существует не везде, нет. Прямо скажем: что касается Москвы, то оно, подспорье, расположено лишь в самых многолюдных районах – возле станций метро, или в центре города, или, например, на смотровой площадке возле Университета. А еще в таких закуточках, о которых иначе, чем "места знать надо", и не скажешь. Не знает ведь приезжий, ой, не знает, что в районе Бауманской стоит самый обыкновенный деревянный сарай, а в том сарае спрятан самый что ни на есть современный биотуалет – бесплатный, как при коммунизме. Да что там приезжий! Об этом сарае – заметь его хоть в пятнадцатом поколении коренной москвич – сроду не скажешь, для чего он тут и кому нужен. И никаких к нему указателей, и никакой тропиночки не протоптано... Вот и догадывайся с трех раз, куда пристроится горемыка, которому срочно приспичило, да так, что аж глаза застит.

В районах новостроек еще хуже: там туалета с собаками не сыщешь – ни био, ни не био. Никаких. В лучшем случае наткнешься на подземное сооружение с заветными буквами "Мэ" и "Жо" и стальной решеткой, традиционно закрытой и отрезающей все подступы к дверям – тоже закрытым и тоже традиционно. Про парки я вообще молчу. В парках эти, с позволения сказать, укромные уголки слышны как минимум за морскую милю. Не слухом, само собой, а обонянием. И подходить к ним ближе, чем на эту самую милю морскую, ну никак нельзя – только в обильно пропитанной нашатырем ватно-марлевой повязке и только в резиновых сапогах.

При этом в городской собственности Москвы на 5 августа с.г. насчитывалось ровно 134 туалета, что, по словам нашего мэра, отнюдь не облегчает головную боль столичных чиновников.

В Петербурге картина не менее роскошная: там, по последним данным Ленты новостей Балтийского информационного агентства, зарегистрировано 322 таких заведения, из которых используются только 148. Остальные либо закрыты, либо переоборудованы в... кафе. Что, согласитесь, остроумно.

Между тем на 2,5 тыс. жителей требуется 1 уборная. Вот и считайте теперь, насколько обе столицы далеки от идеала санитарных норм. О провинции и речи не идет. В провинции почти всегда хуже, чем в Москве и Петербурге, а те редкие случаи, когда там лучше, можно перечесть и, наверное, даже по пальцам одной руки.

Так что от кустиков, подъездов и прочих двориков с гаражами никуда в нашей действительности не денешься. И мудрые мамы, желая оградить своих чад от дальнейших мучений совести и внутренних органов, с детства шепчут им на ушко, куда следует притулиться в случае крайней необходимости. А страсти потихонечку накаляются. Запах, ставший уже неистребимым в подъездах и лифтах, будоражит души граждан, да оно и неудивительно. И стоящие истуканами вдоль стеночек дядечки раздражают не в меру сознательных тетечек. Оно понятно: с одной стороны, сознательность не позволяет посочувствовать несчастному, которому надо, а с другой – завидно, черт побери! Тетечке-то подобным образом под стеночкой не пристроиться, как ни старайся.

Но главное все-таки – запах. И растекающиеся по полу подъездов лужицы. Драмы, происходящие на этой почве, превосходят порой самые жуткие фантазии киношников. Так, в Белгородской области специалистом в области компьютерных технологий был застрелен из карабина 17-летний подросток. "Это за то, что они мочились в подъезде", – объяснил убийца, имея в виду убитого и его приятеля. Жена интеллигента добавила: "Они загадили всю площадку. Муж постоянно с ними ругался, но ничего не помогало. Они гадили постоянно, а нам приходилось переступать через лужи и испражнения".

Чувствуете сюжет?! Двужильный Шекспир отдыхает – ему такое не снилось... преимущественно потому, что во времена Шекспира в помоях, лужах и испражнениях жила подавляющая часть населения, а отношения только так и выясняли – посредством грубой физической силы.

Что для сегодняшнего дня, согласитесь, не совсем характерно. Для сегодняшнего дня характерны сантехника и почтение к Уголовному кодексу... если, конечно, чаша терпения не переполняется у страждущих от тяжести в мочевом пузыре или у вдыхающих крутой настой аммиачных паров в собственном подъезде. Нет, право же, прежде чем покидать времена Шекспира, нужно было обзавестись потребным количеством уборных. Иначе получаются конфликты между низменными инстинктами и рафинированно-интеллигентным воспитанием, которое начисто испаряется в неизвестном направлении, когда почтенная тетенька, увидев пристроившегося под окнами мужчину средних лет, кричит на весь микрорайон: "Всё кругом за..... и за..... и вообще все за..... и ты тоже за.....!"

А средних лет мужчина, застегнув штаны и вытолкав из-под мышки интеллигентский "дипломат", не обращая ни малейшего внимания на надсадно и нецензурно орущую тетку, озирается по сторонам, и на лице его свет, а в глазах – осмысленность...