|
Однако как бы в подтверждение худших опасений не так давно российская сторона заявила о том, что намерена пересмотреть и контракты с европейскими странами, подняв цену на поставляемый газ до $250 за 1 тыс. куб. м, то есть до условного "европейского уровня".
Таким образом, это повышение коснется тех, кто до обозначенного уровня не дотягивает, – кому Россия по старой памяти поставляет газ по более низкой цене. Таковыми являются, главным образом, страны Восточной Европы, некогда входившие в СССР или бывшие членами СЭВ. В частности, по действующим контрактам с "Газпромом" Болгария получает российский газ по $83 за 1 тыс. кубов (в счет оплаты транзита), Эстония платит за него около $100, Латвия – $120-140, Литва – $151, Финляндия – менее $200, Польша – $200-250, Румыния – $230. Конечно, такой прейскурант давно не имеет ни экономических, ни – тем более – политических оснований. Некоторые из наиболее "льготных" покупателей проводят, мягко говоря, недружественную политику в отношении страны, которая, по сути, субсидирует их экономику дешевым газом. Поэтому будет вполне логично исправить эту ситуацию. Речь не идет о каком-то недружественном жесте или о санкциях: Россия, по сути, просто лишает эти страны своих преференций, уравнивая с другими европейскими потребителями. Пожалуй, только на Белоруссию, с которой мы строим Союзное государство, эта мера не распространилась.
Страны, которым грозит повышение цен на российский газ, встали на дыбы – хотя противопоставить "Газпрому" им нечего. Остальным европейским потребителям ничего в этом смысле не угрожает, но у страха глаза велики, и вот уже по всей Европе всерьез заговорили об опасности дальнейшего поднятия "Газпромом" цен на газ, которое коснется уже не только бывших частей "совка", но и всей западной оконечности континента. Чтобы не попасть в такую ситуацию, европейцы решили несколько пересмотреть энергетическую стратегию ЕС. Еврокомиссар по вопросам энергетики Андрис Пиебалгс заявил, что Европа нуждается в скоординированной коллективной политике в сфере безопасности поставок энергоресурсов. "Нам необходим более широкий общеевропейский подход к этим вопросам", – отметил он и пообещал, что к мартовскому саммиту ЕС Комиссия подготовит проект новой энергетической стратегии Евросоюза.
И как же Европа намерена обезопасить себя от России, снабжающей ее энергоносителями? В общем, в ее распоряжении имеются три пути: о них говорят уже давно, но теперь, видимо, они станут приоритетами европейской энергетической политики. Первый путь – диверсификация источников энергоснабжения. В случае с газом тут может идти речь о сооружении новых трубопроводов – из Прикаспийского региона, Ближнего Востока и Северной Африки, а также о строительстве морских терминалов для приема танкеров со сжиженным газом (СПГ) из Персидского залива. Своего газа в Европе, как известно, осталось мало: запасы Северного моря почти иссякли; есть еще Норвегия, но и той хватит ненадолго. Однако что касается Северной Африки, то тамошние месторождения в состоянии обеспечить газом разве что Пиренейский полуостров (Испанию с Португалией) и частично Италию. А Ближний Восток сейчас не слишком надежен как поставщик топлива, да и СПГ он отправляет преимущественно в Юго-Восточную Азию. Так что взоры невольно устремляются в сторону Каспия – там есть и нефть, и газ.
Европейцы давно прорабатывают проект Nabucco – сооружение газопровода из южной части Прикаспийского региона через Турцию в Юго-Восточную Европу. Его инициатором является австрийский энергетический концерн OMV, а в реализации, похоже, будет принимать финансовое участие и сам ЕС. Согласно проекту, труба пропускной способностью 30 млрд кубометров в год (это вдвое меньше, чем у российско-германского Североевропейского газопровода) должна вступить в строй в начале второго десятилетия этого века. Впрочем, участок трубы из Турции на Балканы предполагается построить раньше – к 2010 г. (и по нему, кстати, может пойти газ "Голубого потока"). Однако судьба этого проекта до сих пор не ясна. Во-первых, OMV – не добывающее, а транспортное предприятие, так что ему еще предстоит найти партнеров-добытчиков газа и, соответственно, инвесторов. Кроме того, не секрет, что Nabucco рассчитан прежде всего на газ из Ирана, а теперь, в свете обострения европейско-иранских отношений по ядерной проблематике, непонятно, как вообще будут складываться отношения между ЕС и Тегераном. Кроме того, даже если Nabucco будет построен, он не сможет стать сколь либо заметной альтернативой российскому газу: из РФ в Европу уже сейчас поставляется порядка 170-180 млрд кубометров в год, а в перспективе Североевропейский газопровод и (возможно) вторая ветка трубы Ямал–Европа увеличат эту цифру еще на 50%. На этом фоне 30 млрд кубов прикаспийского газа погоды явно не сделают.
Что касается СПГ, то здесь есть разные идеи: многие страны ЕС хотели бы обзавестись необходимыми терминалами. Есть даже проект сооружения трубопровода из Хорватии в Центральную Европу, рассчитанный именно на СПГ с Ближнего Востока и из Северной Африки. Однако все, что связанно со сжиженным газом, дело довольно новое и очень дорогое, как, собственно, и сам СПГ. К тому же предложение этого вида топлива в мире пока не настолько велико, чтобы оно могло служить адекватной альтернативой газу, поставляемому по трубам. Поставки СПГ сейчас преобладают, пожалуй, только в Японии и Южной Корее.
Второй путь – развитие "неуглеводородной" энергетики, т.е. атомной, угольной, а также использование возобновляемых энергоресурсов: ветра, солнца, водорода или биомассы. И здесь у Европы шансы относительные. Что касается альтернативной энергетики, то она, хотя и активно стимулируется правительствами, пока не в состоянии обеспечить более-менее ощутимую долю энергетических потребностей европейской экономики, оставаясь в пределах нескольких процентов общего энергобаланса. Например, в Германии альтернативные источники дают 4% всей потребляемой в стране энергии и 10% электричества.
У атомной энергетики потенциальные возможности, конечно, гораздо значительнее, но ее развитие наталкивается на мощное противодействие всесильных европейских экологов. Пожалуй, только во Франции настолько не боятся нового Чернобыля, что у них "мирный атом" доминирует в энергетическом балансе: он производит 80% электроэнергии в стране. Аналогичной до недавнего времени была ситуация в Литве, но вступая в ЕС, эта страна обязалась ликвидировать основу своей энергетики – Игналинскую АЭС ("чернобыльского" типа). Однако теперь Литва изъявила сильное желание продлить жизнь своей электростанции (правда, в Вильнюсе сознают, что уговорить Брюссель на эту тему не удастся). А вот Германия, напротив, добровольно приняла программу, согласно которой ее атомная энергетика будет полностью свернута к 2013 г. (хотя в свете последних событий на газовом фронте эту программу могут и пересмотреть). Зато Германия в смысле энергетики могла бы запросто вернуться в XIX век – перейти на уголь. По расчетам, запасов каменного угля в этой стране хватило бы еще на 150 лет. Но и тут проблемы: уголь не столь "экологичен", как газ, да и его добыча в Германии (с учетом запросов немецких шахтеров) делает этот вид топлива нерентабельным.
И, наконец, третий путь для Европы – строительство больших газохранилищ. Это, по сути, нисколько не избавит ее от зависимости от российского газа, но зато создаст некий "стабилизационный фонд" в плане энергоснабжения – на случай новых перебоев с поставками. Именно в этом, наименее радикальном направлении обеспечения "газовой безопасности" Еврокомиссия уже готова принять важные решения: в частности, обязать все страны-члены соорудить на своей территории хранилища, способные питать их экономику газом в течение двух месяцев. Видимо, транзитера Украину в Европе боятся все-таки больше, чем поставщика Россию.
Как бы то ни было, все экспертные выкладки и прогнозы говорят о том, что Европе от российского газа деваться просто некуда. Ее энергетические потребности растут, а доля газа в энергобалансе увеличивается. По расчетам Международного энергетического агентства (МЭА), к 2020 г. во всех индустриально развитых странах газ станет главным энергетическим ресурсом, оттеснив нефть на второе место. Вместе с тем, столь крупных, близких и стабильных поставщиков "голубого топлива", как РФ, у ЕС больше нет и не предвидится: если еще несколько лет назад Россия удовлетворяла около четверти потребностей Евросоюза в газе, то сегодня – почти 40%. А по прогнозу Института публичной политики им.Бейкера при университете Райса (США), после 2020 г. на долю России будет приходиться более 50% всех поставок газа в Европу. Кроме того, уже в ближайшем будущем Россия будет играть ведущую роль в процессе формирования мировых цен на газ. МЭА дает еще более радикальный прогноз: по его мнению, к 2027 г. доля российских поставок на газовом рынке Западной Европы составит аж 70% (столько, сколько сегодня она составляет в Восточной Европе), что позволит России фактически диктовать цены всему ЕС. А уж если нашей стране удастся сорганизовать своих "коллег по газу" в некое подобие ОПЕК – Форум стран-экспортеров газа (GECF), то не только Европе, но и США мало не покажется. Пока же этот форум (в состав входят, помимо РФ, Алжир, Боливия, Бруней, Венесуэла, Египет, Индонезия, Иран, Катар, Ливия, Малайзия, Нигерия, Объединенные Арабские Эмираты, Оман, Тринидад и Тобаго, а также Норвегия в качестве наблюдателя) не отличается эффективностью.
Возможно, отчасти поэтому цены на газ в разных уголках мира сегодня довольно сильно различаются, и даже "европейского уровня" как такового не существует. Скажем, если принять цену на газ в России за единицу, то в Саудовской Аравии она будет составлять 0,8, в Иране – 1,3, в Турции – 2,8, в Японии – 4,8, в странах Северо-Западной Европы – около 6, в Канаде – 6,6, в США – 7,4 (по данным Energy Business Review за март 2005 года). Получается, что нынешний западноевропейский уровень цен – это вовсе не предел. К тому же цены на газ тоже растут – причем быстрее, чем цены на нефть. Американский эксперт Джулиан Дарли в книге "Апогей природного газа: новый энергетический кризис" даже удивляется, почему "газовый кризис" до сих пор не так привлекает внимание, как нефтяной. Дарли отмечает, что пик открытия новых месторождений нефти пришелся на начало 1960-х годов, и через три десятилетия мир столкнулся с дефицитом нефти. Пик открытий новых месторождений газа был достигнут примерно в 1969-1970 гг., так что, с учетом нынешних тенденций в мировой экономике, по мнению эксперта, дефицит газа нас ожидает после 2010 года. Получается, что Евросоюзу следует не ругать, а благодарить Россию за то, что она заблаговременно позаботилась о снабжении газом европейской экономики. А о цене – договоримся.