|
Не далее как в минувший четверг председатель Совета директоров НК "ЮКОС", экс-глава ЦБ РФ Виктор Геращенко намекнул на наличие некоего инвестора, намеренного взять на себя многочисленные долги опальной нефтяной компании и выкупить ее. "Появился инвестор с деньгами, который говорит: я готов купить задолженность "ЮКОСа, а это задолженность налоговикам, наполовину она придуманная, кроме того, что она вообще нелегально оправдана", – заявил Геращенко в эфире радиостанции "Эхо Москвы".
Новость вызвала настоящий фурор на российском фондовом рынке, благодаря чему акции "ЮКОСа" после глубокого падения, вызванного решением о банкротстве компании, взлетели в цене в среднем на 40%.
Что же происходит сегодня вокруг нефтяной компании, которой, по сути, вынесен смертный приговор, но которая так упорно не желает умирать?
Первое, на что хотелось бы обратить внимание: доверие инвесторов к НК продолжает оставаться на довольно высоком уровне – даже непроверенных сведений относительно возможности выкупа оказалось вполне достаточно для резкого всплеска интереса к "ЮКОСу". С одной стороны, это, конечно, можно объяснить эффектом "низкой базы", то есть тем, что нынешняя стоимость акций "ЮКОСа" крайне низка, тогда как общий имидж компании по-прежнему весьма силен. Все это делает акции бывшего нефтяного гиганта довольно привлекательными для спекулятивных операций, но, с другой стороны, подтверждает и качество самого актива, сохранившееся после отчуждения его основных производственно-технологических компонентов.
И все же главным вопросом остается сам факт появления информации о возможном покупателе после принятия решении о банкротстве компании. Кому и зачем могла понадобиться пусть и могущественная в прошлом, но ныне полностью обескровленная компания? Почему такая информация оказалась вброшенной на рынок в тот момент, когда банкротство стало единственным уделом "ЮКОСа"?
Первое, что можно предположить: это банальная попытка с помощью игры на инсайде "приподнять" рынок для выхода из него без потерь определенных участников, не успевших избавиться от акций до сообщения о банкротстве. В этом случае отчаянные оптимисты, хранящие веру в "ЮКОС", своими покупками должны были обеспечить максимально высокую цену акций для немедленного "сброса" их другими участниками рынка. Единственное, что ставит под вопрос данную версию, так это личность Виктора Геращенко, который вряд ли согласился бы выступить в роли подобного рода "ньюсмейкера".
"Я говорил, что мне сказали, что появилась организация, которая готова заплатить долги "ЮКОСа" и стать владельцем "ЮКОСа". Но для этого должны быть созданы определенные условия для того, чтобы основные владельцы "ЮКОСа" с этим согласились, понимая, что иначе они ничего не получат; чтобы власть поняла, что это лучший выход для того, чтобы они вышли даже из того, что 1 августа, предположим, арбитражный суд, как все наши самые справедливые суды в мире, как говорил Вицин в фильме "Кавказская пленница", выйдет тоже с красивым лицом. Хватит ума на это или нет, я не знаю", – так, довольно точно и исчерпывающе, Геращенко объяснил основные условия, которые предстоит выполнить потенциальному спасителю "ЮКОСа". Из этого следует, что таким "спасителем" может стать либо тот, кто имеет абсолютный карт-бланш от Кремля, либо тот, кто полностью от него зависим.
Стоит заметить, что появление информации о возможном выкупе "ЮКОСа" нельзя считать абсолютной неожиданностью. Неутешительные итоги саммита G8 в Санкт-Петербурге показали рост полосы отчуждения между G7 и Россией, одной из причин которой по-прежнему остается "дело "ЮКОСа". Есть основания считать, что этот "мэссидж" был должным образом воспринят той частью кремлевской команды, которая возлагает определенные надежды на контакты с развитыми странами и не приемлет изоляционистскую позицию другой ее части. Подтверждением тому стал и недавний идеологический демарш Дмитрия Медведева, прозвучавший в интервью журналу "Эксперт". Рассуждая в этой логике, можно предположить, что чудесное "спасение" "ЮКОСа" стало вторым шагом в реализации позиции кремлевских "западников".
В свою очередь, если потенциальным покупателем окажется российская компания, то, скорее всего, она не будет абсолютно подконтрольна государству, как "Газпром" или "Роснефть". Сегодняшний имидж этих компаний не совсем соответствует целям, преследуемым предполагаемой операцией. К тому же, весьма неопределенной в этом случае будет выглядеть и финансовая сторона вопроса.
На этом фоне нельзя исключать, что "таинственным незнакомцем" может оказаться иностранная компания. На протяжении последних лет интерес к "ЮКОСу" проявляли американские компании, а также индийская Oil and Natural Gas Corp. (ONGC). В свое время, после продажи "Юганскнефтегаза" никому не известной "Байкалфинансгруп", в ONGC заявляли о том, что компания продолжает работать в направлении приобретения доли в "Юганске": "Мы ведем переговоры о "Юганскнефтегазе" и других нефтяных активах в России. И если не "Юганскнефтегаз", мы были бы в равной степени довольны другим коммерчески выгодным альтернативам". Не исключен интерес к "останкам" "ЮКОСа" и со стороны китайских компаний. И с Индией, и с Китаем Россия намерена развивать отношения, и совместное "освоение" того, что осталось от "ЮКОСа", может принести куда больше пользы, нежели банкротство компании.
Одним словом, на сегодняшний день гипотетическая вероятность того, что остатки некогда могущественной компании Ходорковского будут не распроданы за бесценок в рамках процедуры банкротства, а проданы целиком стороннему инвестору, весьма высока. По крайней мере, причины и предпосылки к тому явно существуют. Мы продолжаем наблюдать за развитием событий.