Язык балета Эйфмана

Читать в полной версии →
Отличие спектаклей Эйфмана от "больших" постановок ГАБТа и Мариинки не в качестве продукции, а в том, что балетный текст наполнен у него живым "подтекстом". Кажется, нет ничего такого, чего бы он не смог выразить языком балета




Завершились московские гастроли Театра балета Бориса Эйфмана, открывшие юбилейную гастрольную программу фестиваля "Золотая Маска". Достойное начало. Не стоит даже объяснять, почему Эйфман хорош, он просто хорош.

Той самой "хорошестью", которая когда-то сделала русский балет самым "балетным" в мире. Отличие спектаклей Эйфмана от "больших" балетных постановок ГАБТа и Мариинки не в качестве продукции, а в том, что балетный текст наполнен у него живым "подтекстом". Каждое движение продуманно, выдержанно и – актуально. Спектакли Эйфмана можно посвящать, как эпиграммы. Кажется, нет ничего такого, чего бы он не смог выразить языком балета. Этот язык звучит у Эйфмана так органично, как будто он сам является его создателем. И в некотором роде это именно так – всякое движение, всякий прием достигли у Эйфмана пределов своей выразительности. Даже сам мэтр признает, что дальше уже – никак. Дальше – только другое.

Свой первый хореографический этюд Борис Эйфман сочинил в 13 лет, в 31 год создал собственный театр. Примечательная зеркальность, но Эйфман не мистик. Он просто удивительно хороший хореограф. Он никогда не бежал впереди времени и относит себя к веку прошлому, двадцатому, с его классической формой, наполняемой новаторским содержанием.

Примером тому все три спектакля гастрольной программы "Золотой Маски", показанные Эйфманом на Новой сцене Большого театра.

9 и 10 февраля – балет-мюзикл "Кто есть кто" на музыку Дюка Эллингтона, Сергея Рахманинова и прочих выдающихся музыкантов (Дейв Брубек, Арти Шоу, Скотт Джоплин, Самуэль Барбер), посвященный то ли жертвам трагедии 11 сентября, то ли 300-летию Санкт-Петербурга. "Золотая Маска" открылась минутой молчания – премьера спектакля "Кто есть кто" в Москве прошла 9 февраля, в день траура по погибшим в результате теракта в московском метро. Сюжет – история двух танцовщиков Мариинского театра, эмигрировавших в Америку в двадцатые годы и пытающихся найти свое место в жизни. В этих новых, непривычных условиях основной задачей героев становится элементарное выживание, и в искусстве тоже. Им важно понять "кто есть кто", то есть кто удержится, справится, а кому придется сдаться. Обозначение "балет-мюзикл" вовсе не значит, что артисты будут петь. Просто именно так Эйфман попытался выразить музыкальную и стилевую эклектичность спектакля. Взрывное сочетание Сергея Рахманинова и Дюка Эллингтона. Эмигрантской России и Америки двадцатых. Так что петь танцоры – не пели. Зато в одном эпизоде танцевали стэп.

Общепризнанно лучший балет Эйфмана – "Русский Гамлет", в котором некогда плясала и прима Анастасия Волочкова, – можно было увидеть 11 февраля на сцене Большого театра. Может быть, в последний раз. "Русский Гамлет" – балет исторический, даже эпохальный. Он основан на событиях российской истории XVIII века, переосмысленных в контексте шекспировской трагедии. Главные герои спектакля – императрица Екатерина Великая и ее сын Павел. Об историзме в его чистом виде нечего и говорить – Эйфман не Радзинский, чтобы преподносить глянцевую открытку эпохи для любознательных. Эйфман – художник, история в его представлении оживает как фантастическая картинка. Призма воображения преломляет, но не обманывает – даже петербургские критики, дотошные в отношении исторических реалий, увидели в балете "натуральные" черты эпохи, ее жестокость, ее безумие, ее развратность. Разврат – а правильнее сказать, эротика – одна из сильнейших составляющих спектакля. В порочащих связях замечены все герои трагедии – обитатели мрачноватого императорского дворца: Императрица (Эгле Шпокайте), Фаворит (Андрей Галичанин), Наследник (Алексей Турко), его Невеста (Наталья Поворознюк) Только Призрак отца наследника (Александр Рачинский) "тусуется" в стороне от общей оргии, и то лишь по причине преждевременной кончины. На этих эротических связях строится внутренняя динамика спектакля. Красивый фрейдистский ход оправдан и тем, что по замыслу Эйфмана Гертруда-императрица одновременно оказывается и убийцей отца – Клавдием. Русскому Гамлету – как и шекспировскому герою, оставшемуся без отца – приходится выбирать между тягой к матерью и необходимостью мстить за смерть родителя. Неудивительно, что он сходит с ума, бедный мальчик. Музыка этого балета разрывает сюжет на части, тянет в разные стороны – сочетание Густава Малера и Бетховена. Единство в эклектике, как мы видим, характерная черта эйфмановских спектаклей.

Еще одно уже классическое творение Театра балета Эйфмана, "Красную Жизель", тоже показали лишь единожды – 12 февраля. В центре постановки – история российской балерины Ольги Спесивцевой. Молодая танцовщица Мариинки, которую Дягилев ставил выше Анны Павловой, эмигрировала в Париж, танцевала в дягилевской труппе, работала у Михаила Фокина, выступала в парижской Гранд-опера, но была вынуждена оставить сцену в связи с тяжелым психическим заболеванием и последние 20 лет своей жизни провела в сумасшедшем доме. История балерины показана сквозь призму двух самых известных ее партий – Жизели и Саломеи в балете Шмидта. В конце XIX века библейский сюжет лег в основу пьесы Оскара Уайльда, в которой Саломея требует голову пророка Иоанна из мести за то, что он отверг ее любовь. В балете Шмидта, как и в спектакле Эйфмана, кульминационной сценой был даже не танец семи покрывал, а танец с отрубленной головой пророка на серебряном блюде. Эйфман связывает сумасшествие балерины с ее излишним "вживанием" в роль Саломеи – искусство пересеклось с действительностью, Жизель-Саломея на сцене и в жизни стала Жизелью, повторив печальную судьбу своих героинь.

Новаторство спектаклей Эйфмана – в их пограничности между хореографическим и театральным. Средствами хореографического языка он создает абсолютно полноценные постановки, с двойным сюжетом – наряду с рассказываемой историей всегда присутствует вторая линия, внутреннее содержание этой истории, ее философский подтекст. И обоими языками Эйфман владеет в совершенстве. Несчетное количество "золотых масок" – лучшее тому подтверждение.

И это – только начало.

Алла ВЕРДИ |
Выбор читателей