ФОТО: AP |
Идея одновременно дестабилизировать ситуацию по обе стороны Большого Кавказского хребта и тем самым продемонстрировать несостоятельность России как гаранта мира в конфликтных зонах Закавказья лежит на поверхности. Очевидна и цель, неоднократно озвученная грузинским руководством. Разница состоит только в том, что четыре года назад требование "убирайтесь к себе, в Россию" выкрикивал прямо в телекамеры бывший глава МВД Грузии Окруашвили. А сегодня то же самое - но со всеми дипломатическими экивоками - произносит в Брюсселе так называемый "глава временной администрации Южной Осетии" Дмитрий Санакоев.
Что касается причин, побудивших руководство Грузии снова пойти на обострение, они не изменились, но стали еще более актуальными. Во-первых, Саакашвили вынужден спешить хотя бы потому, что восстановление территориальной целостности Грузии входило в пакет его предвыборных обещаний. С тех пор прошло более трех лет, а воз и ныне там. Единственным его достижением стало "покорение" Аджарии, которая де-юре никогда и не претендовала на независимость. Более того, манера, в которой Тбилиси "разобрался" с Асланом Абашидзе, и жесткий передел, учиненный в этой республике, сделали практически невозможным полюбовное разрешение проблем Абхазии и Южной Осетии.
Три года назад серия провокаций против российских миротворцев и жителей Южной Осетии стала логическим продолжением "победного марша" на Батуми в мае 2004 года. А сегодня лидера Грузии подгоняет время: территориальную целостность нужно восстановить до провозглашения независимости Косово. С другой стороны, в самой Грузии дело идет к выборам, и оппозиция, не смеющая атаковать Саакашвили на поле экономики и внутренней политики, жестко критикует его "мягкую линию" в отношении Южной Осетии и Абхазии.
Показательной в этом смысле является позиция лидера оппозиционной партии "Путь Грузии" Саломе Зурабишвили, которая называет проект "Санакоев вместо Кокойты" бессмысленным "шутовством" и настаивает на полном пересмотре формата мирного процесса в контакте с США и ЕС. Интересно, что те же самые идеи Саломе Зурабишвили продвигала и два года назад, когда еще не ушла в оппозицию и занимала пост главы грузинского МИД. Речь шла об отказе от Дагомысских соглашений, подписанных в 1992 г., и реализации западной миротворческой схемы, дискредитированной в годы конфликтов на территории бывшей Югославии.
С балканским сюжетом связана и вторая причина, по которой спешит Михаил Саакашвили. Ему необходимо решить проблемы Южной Осетии и Абхазии до того, как его западные партнеры окончательно решат вопрос о независимости Косово. В противном случае он рискует нарваться на новые проблемы, в том числе на изменение позиции Москвы, пока не спешащей официально признавать независимость непризнанных, но вполне состоявшихся государств и отвечать на их подкрепленные референдумами просьбы о вхождении в состав России.
В общем, сегодня есть все основания говорить о том, что политика Саакашвили в отношении Южной Осетии и Абхазии уже вызывает серьезное недовольство как внутри Грузии, так и в лагере ее западных партнеров. А это может означать, что перед Саакашвили маячит вполне реальная перспектива потери власти. В Тбилиси об этом уже прямо говорят представители парламентской оппозиции, возлагающие надежды на появление нового, более сильного и целеустремленного лидера.
На эту роль, если верить грузинским СМИ, прочат бывшего министра внутренних дел Ираклия Окруашвили, который еще в 2004 г. неоднократно порывался силовыми методами решить проблему Южной Осетии, а затем, уже став министром обороны, лично руководил провокациями на границе с Абхазией. Кроме того, главный "ястреб" грузинской политики был еще в 2004 г. замечен в контактах с чеченскими боевиками.
После отставки с поста главы МО Окруашвили получил назначение на должность министра экономического развития, от которой вскоре обиженно отказался. В России он известен благодаря своим диким выходкам в отношении российских миротворцев и заявлению о "фекальных массах", что можно поставлять в Россию вместо грузинского вина.
Сегодня из него начинают лепить образ нового грузинского лидера, который, объединив вокруг себя всех недовольных, должен выиграть выборы и вытеснить с политической сцены Саакашвили и его окружение. Как заметил депутат-оппозиционер Гиорги Цанава, "второй срок этой власти недопустим [...] и если к осени Ираклий Окруашвили сумеет создать большое движение, он будет достаточно силен".
Эта перспектива крайне неприятна не только для Саакашвили, но и для России, чем, видимо, и объяснялось некоторое смягчение отношений между Москвой и Тбилиси, продемонстрированное в ходе встречи Путина и Саакашвили в Санкт-Петербурге. Признаком потепления стала и поездки в Тбилиси председателя торгово-промышленной палаты России Евгения Примакова, в ходе которой было заявлено о скорой отмене экономических санкций, в частности, против грузинских вин.
А затем с подачи грузинской стороны стали разыгрываться совсем уже странные сюжеты. Ровно через неделю после петербургской встречи с Путиным, во время выступления на саммите ГУАМ Михаил Саакашвили, посулив Южной Осетии широкую автономию, заявил, что "через несколько месяцев Цхинвал вернется под юрисдикцию Грузии". Следом некие "анонимные источники в высших эшелонах грузинской власти" сообщили, что Путин пообещал Саакашвили "сдать" Южную Осетию в обмен на пересмотр позиции Грузии по вопросу вступления России в ВТО. Согласно этой версии, 25 июня детали сделки должны были обсудить министры иностранных дел Лавров и Бежуашвили во время саммита Организации Черноморского экономического сотрудничества. Однако в Стамбуле никаких переговоров по Южной Осетии не было, а 27 мая российский МИД официально опроверг слухи о готовности России пересмотреть свою позицию по проблематике грузино-осетинского урегулирования. То есть Москва не выдержала и официально открестилась от участия в проекте "Санакоев вместо Кокойты".
Между тем обострение ситуации в Южной Осетии началось в конце мая, а именно - вскоре после назначения Санакоева главой временной администрации Цхинвальского района. За этот месяц грузинская стороны успела испробовать такие "ноу-хау", как водная и транспортная блокада Цхинвала, незаконный ввод военных подразделений в зону конфликта, строительство фортификационных сооружений и периодические обстрелы населенных пунктов Южной Осетии.
В минувшую субботу, после двухчасового обстрела Цхинвала из крупнокалиберных пулеметов и минометов, на ситуацию отреагировали в Сухуми и Владикавказе. Президент Абхазии Сергей Багапш заявил, что, если ситуация выйдет из-под контроля, "Абхазия не останется в стороне" и будет действовать в соответствии с договором о взаимопомощи, заключенном между непризнанными республиками.
В тот же день во Владикавказе прошел митинг в поддержку Южной Осетии, а президент Северной Осетии Таймураз Мамсуров напомнил грузинскому руководству, что "Север и Юг Осетии - это единый народ", и предупредил, что в случае эскалации насилия он не сможет удержать население возглавляемой им республики от помощи жителям Южной Осетии.
Не исключено, что именно на такой вариант разрастания конфликта и рассчитывают в Тбилиси: сначала спровоцировать войну и хаос, а потом призвать международные миротворческие силы. Правда, сегодня уже не так легко определить, кто именно заказывает всю эту музыку, ведь, если рассматривать ситуацию вокруг Южной Осетии в контексте проектов "Санакоев вместо Кокойты" и "Окруашвили вместо Саакашвили", ситуация представляется весьма неоднозначной.
Что касается России, то для нее весь этот сюжет, замкнутый на перспективу дестабилизации на Северном Кавказе, является, мягко говоря, излишним. Разве что кто-нибудь захочет использовать ситуацию для закрутки гаек, отмены выборов и прочей чрезвычайщины.