Писатель, декабрист и пресс-секретарь Ельцина – звенья одной цепи

Дмитрий Якушкин – бывший пресс-секретарь президента РФ, человек, которого по телевидению можно видеть почти ежедневно, - оказывается, мог вовсе не появиться на свет по вине… Софьи Фамусовой, а точнее – той нежной девушки, которой увлечен был великий драматург, а потом с горькой иронией вывел безжалостной героиней печального романа Александра Чацкого. Из-за несчастной любви к Софье Фамусовой собирался покончить жизнь самоубийством и предок Якушкина - Иван Дмитриевич, известный член тайного общества декабристов.

Хорошо известно, что "Горе от ума" Грибоедов списал со старой Москвы. После небывало шумного успеха пьесы в городском "самиздате" москвичи стали узнавать в ней самих себя. Открыли даже, что события комедии происходили в доме у Марии Ивановны Римской-Корсаковой на современной Пушкинской площади. Его снесли относительно недавно – для строительства очередного коробкообразного корпуса "Известий", несмотря на протесты многочисленной общественности. Кстати, и сама Мария Ивановна в пьесе выведена - именно ее мнения Фамусов опасался в своей финальной реплике: "Бог мой, что станет говорить княгиня Марья Алексевна!"

В Софье современники узнавали сразу нескольких девиц. Более или менее официальным ее прототипом считают кузину драматурга. А его дядя, Алексей Федорович Грибоедов, считался прототипом Фамусова. Однако нельзя не согласиться с тем, что уж слишком сильно Грибоедов ненавидел свою героиню. К кузинам подобного рода чувства питают редко. Тут кроется нечто иное, что, скорее, выражено в старой русской пословице – "от любви до ненависти один шаг".

Влюблен же Грибоедов был вовсе не в свою кузину, а в кузину близкого друга - Петра Яковлевича Чаадаева, знаменитого философа, который в пору их юношеской дружбы носил, как и сам Александр Сергеевич, военный мундир и справедливо почитался самым красивым и умным (сочетание редчайшее!) из светских львов.

Предметом пылкой любви Грибоедова была княжна Наталья Дмитриевна Щербатова. Она приходилась внучкой знаменитому русскому историку князю Михаилу Михайловичу Щербатову, чьего злого языка боялась сама императрица Екатерина Великая. Князь едко критиковал венценосную Фелицу и кровавую усмирительницу пугачевского бунта за излишний, с его точки зрения, либерализм.

Наталья Дмитриевна воспитывалась вместе с рано осиротевшими кузенами Мишей и Петей Чаадаевыми. Росли они в Москве, но большую часть времени проводили в подмосковном имении Васькино, которое располагается совсем неподалеку от чеховского Мелихова.

Наталья Дмитриевна славилась как лихая наездница. Молодые люди считали Щербатову редкостной красавицей и сильно боялись ее острого язычка, почти такого, как у литературной Софьи, а быть может, и еще хуже. Кстати, была она и весьма богатой невестой, чего никак нельзя сказать о бедной Софье, которую родитель так хлопотал прилично пристроить.

Потенциальные женихи, приятели ее брата Ивана, оказавшегося замешанным в печальную бунтарскую "семеновскую историю", буквально вились вокруг Натальи Дмитриевны. Среди воздыхателей, скорее всего – тайных (как и подобало тогда приличным людям), был Александр Сергеевич Грибоедов, при трезвом суждении казавшийся женихом не слишком привлекательным.

К тому же рядом был явный воздыхатель – будущий декабрист Иван Дмитриевич Якушкин. "Меланхолический Якушкин, казалось, молча обнажал цареубийственный кинжал", - написал о нем Пушкин. Любовная драма, разразившаяся в 1817 г., едва не заставила потенциального цареубийцу покончить с собой; Якушкин "в мучениях несчастной любви ненавидел жизнь". 110 лет спустя внук Натальи Дмитриевны, считавшийся тогда уже бывшим князем Шаховским, - Дмитрий Иванович - опубликовал их переписку.

Наталья Дмитриевна попыталась остановить несчастье: "Живите, Якушкин! - писала она. - Имейте мужество быть счастливым и подумайте о том, что от этого зависит счастье, спокойствие и самое здоровье Телании", - так Наталья Дмитриевна почти зеркально переделала свое имя: порядочной девушке той поры вступать в переписку с молодыми людьми не полагалось.

"Нежели мне суждено быть виновником одних только Ваших беспокойств, между тем как я отдал бы жизнь свою за минуту Вашего покоя! - отвечал ей Якушкин. - Вы повелеваете, чтобы я продолжал влачить жалкое существование; Ваша воля будет исполнена. Я буду жить и даже по возможности без жалоб. Только бы Вы смогли быть спокойной и счастливой".

Якушкин долгое время оставался холостяком, и лишь совсем незадолго перед восстанием декабристов он вступил в законный брак с дочерью близкой приятельницы Н.В. Гоголя - обворожительной Анастасией Шереметевой. А Грибоедов оставался холостяком еще многие годы, так уязвила его тайная страсть к Софье Фамусовой. Лишь незадолго до трагической гибели он вступил в брак с княжной Ниной Александровной Чавчавадзе – представительницей древнего грузинского княжеского рода, дочерью его близкого друга.

Сама же Наталья Дмитриевна предпочла всем остальным человека, который тоже хотел стать цареубийцей, - князя Федора Петровича Шаховского, с которым они повенчались 12 ноября 1819 года. Эта пара нежно любила друг друга. Князь бросил ради жены свое юношеское вольнодумство и все тайные общества. Было у них двое сыновей, одного из которых звали Иваном (как и несостоявшегося жениха). Уехали они в нижегородскую деревню и были счастливы, покуда не прозвонил колокол 14 декабря 1825 года.

Шаховской, давно отошедший от всяких декабристских идей, тем не менее был лишен дворянства и сослан в Сибирь навечно. Разлука с любимой тяжело сказалась на здоровье князя. Наталья Дмитриевна заботилась о сосланном муже, пересылала ему деньги, а однажды прислала портреты двух маленьких сыновей. Говорят, эти портреты стали роковой чертой: через год ссылки князь помешался. Наталья Дмитриевна добилась перевода его в Европейскую Россию. Шаховской был отправлен в Суздальский Спасо-Ефимиев монастырь. Дорогой у него оказались отморожены уши, нос и пальцы. Наталья Дмитриевна поселилась неподалеку от самой страшной монастырской тюрьмы России, но уже ничто не могло спасти ее мужа. Он объявил голодовку и умер 22 мая 1829 г., в один год с Грибоедовым.

Наталья Дмитриевна пережила всех своих воздыхателей почти на полвека. Она умерла 2 июня 1886 г. и погребена на московском Ваганьковском кладбище. Самый знаменитый ее внук - Дмитрий - был членом ЦК партии кадетов. Понятно, что его перемололи лубянские жернова. Дмитрий Иванович был близким другом В.И. Вернадского, также видного кадета, которого мировая известность спасла от "высшей меры социальной защиты" за грехи. Правнучка Натальи Дмитриевны, Анна Дмитриевна, была многолетним секретарем и хранителем наследия великого ученого, чьи собственные дети благоразумно укрылись за очень Тихим океаном.