Владимир Владимирович и черный пиар

Читать в полной версии →
Театральная проекция поэтического мира Маяковского на фоне красно-синих декораций получилась, в полном соответствии с породившей ее фразой, резкой и наглядной. А также нервной, хриплой и истошной


ФОТО: Елена Сальтевская



Исполинская фигура Маяковского как нельзя лучше подходит для театральных постановок. Поэт, совместивший ритм политических лозунгов, энергию страсти и историю веры и заблуждений российского XX века, хорошо поддается языку образности и пластики. Не удивительно, что Михаил Левитин, художественный руководитель театра "Эрмитаж" и любитель поэзии, давно задумал поставить по нему спектакль. Фраза "Вошла ты резкая, как "нате" не давала покоя режиссерскому воображению. И вот постановка спектакля "О сущности любви", включающая любовную лирику, фрагменты поэмы "Владимир Маяковский" и протоколы допросов по делу о смерти поэта, состоялась. Театральная проекция поэтического мира Маяковского на фоне красно-синих декораций (художник – Гарри Гуммель) получилась, в полном соответствии с породившей ее фразой, резкой и наглядной. А также нервной, хриплой и истошной.

Театральное действие происходит одновременно в двух реальностях. Во-первых, в обыденном, устало-равнодушном, неэстетическом измерении человеческой жизни. Здесь два следователя (в точно найденном бесстрастном исполнении Юрия Амиго и Геннадия Храпункова) размеренно зачитывают следственные материалы. Маяковский предстает в них "трупом господина Маяковского", а его стихи – дополнениями к делу. Здесь вспоминают Маяковского три его возлюбленные – кукольная Вероника Полонская (Ольга Левитина), грубоватая и нервная Лиля Брик (Ирина Богданова) и высокомерная Татьяна Яковлева (Катя Тенета), для которых он стал главным событием их жизней, наполнившим их смыслом и страданием. Во втором действии они повторяют свои монологи, став тремя скукожившимися жалкими старухами.

Вторая реальность – это реальность поэтического слова, которое по известному замечанию предназначено "жечь сердца людей". И тут возникает недоумение. Режиссер, словно не доверяя горючим свойствам слова, решает визуально продублировать поэтические метафоры и тропы. Повторение вместо интерпретации, ассоциации и концепции, право, не лучший ход. На сцене появляются какие-то дикие персонажи, декламирующие стихи Маяковского, неизменно поднимая подбородок и грозно сверкая глазами. Они зажигают свечи, стройно маршируют, прислушиваются к фонограмме цоканья каблуков Незнакомки и много курят, изображая, как "дым табачный воздух выел". Зрители почему-то проникаются кашлем, а не красотой поэтического слога. Талантливый актер Арсений Ковальский весь спектакль тщательно прячет свой талант, скача по сцене в дождевике, а потом и вовсе с петлей на шее (не забывая держать над головой второй конец ремня). Звездой же назначен "тысячелетний старик" (Евгений Кулаков) с взъерошенными волосами, в плаще, скатавшемся полушубке и цепях на одной ноге. На плечи ему пришит крайне неприятный на вид черный кот из искусственного меха, чье существование, вероятно, вызвано строкой "гладьте сухих и черных кошек". Старик сидит то под столом следователя, то у подножия задника, громко читает стихи или издает горловое мяуканье. На поклонах больше всего цветов получает именно он, что не удивительно, исходя из яркости и образности этого персонажа.

Возникнув как мечта по слову поэта, спектакль стал поэтической антиутопией – миром, в котором каждое произнесенное слово работает против своего автора. Но в современном капиталистическом мире практически без сбоев действует правило: антиреклама – это тоже реклама. Поэтому, отойдя от вопроса, насколько удачным получился спектакль по Владимиру Маяковскому, скажем – главное, что он появился. А дословность образов и политические спекуляции в случае с Маяковским – дело привычное. Надпись в фойе театра "Родился 7 июля 1894 года. Родина – село Багдади, Кутаисская губерния, Грузия", в конце концов, даже остроумна.

"О сущности любви". Театр "Эрмитаж", режиссер Михаил Левитин

Юлия ЧЕРНИКОВА |
Выбор читателей