Челябинский трубопрокатный завод, цех "Высота 239". ФОТО: ИТАР-ТАСС |
Челябинск встречал меня "красными труселями". Труселя были везде – в каждом киоске и магазине. Хлопковые в натуральную величину, маленькие в виде магнитов на холодильник, средние в форме цветочных горшков, и на всех труселях было написано: "От суровых мужиков. Челябинск. Россия". Именно такие труселя, согласно легенде, носили герои сериала "Наша Раша" – рабочие Челябинского трубопрокатного завода...
Газета "Челябинский рабочий" радовала глаз передовицей: "Урал продолжает подтверждать свой статус "края суровых людей". Как сообщала газета, за 2011 г. в Челябинской области на 4,5% выросло число отравившихся некачественным алкоголем. По этому показателю челябинцев смогли обогнать только жители Ханты-Мансийского округа и Свердловской области, "но если у сибиряков и свердловчан при этом выросло количество летальных исходов, то у челябинцев уровень смертности не растет, а снижается". Гвозди бы делать из этих людей.
Мне повезло побывать как раз на том самом Челябинском трубопрокатном заводе. В советские времена завод был знаменит тем, что изготовил в цеху №8 70% всех труб для ЖКХ Советского Союза. Сейчас цех закрывают – нерентабелен.
Но суть, что называется, не в этом. На заводе уверены: именно рабочие ЧТПЗ являются носителями идеологии рабочего класса. Через трубопрокатчиков рабочий класс пойдет возрождаться по всей Руси великой. И хотя нижнетагильский Уралвагонзавод попытался перехватить инициативу, выступив в поддержку Путина, трубопрокатчики рук не опустили. Тем более что у них идеология нового рабочего класса появилась на полтора года раньше, чем Уралвагонзавод успел заявить о себе.
Люди в белых халатах
Новый рабочий как таковой появился на заводе одновременно с Путиным. Путин приехал летом 2010 г., чтобы открыть цех "Высота 239". Почему 239? Потому, что 234 – высота географической точки, где расположен цех, да еще плюс пять метров – высота галереи, тянущейся вдоль цеха. На столбах галереи висят фотографии премьера. Журнал с автографом убрали, но каждый рабочий и так помнит памятную запись Путина "Россия, вперед!" наизусть.
Практически одновременно с приездом Путина было объявлено о новой философии. Все рабочие цеха стали "белыми металлургами". Это раньше, в СССР, металлурги были черными. Теперь им раздали белые халаты – и они стали белыми. В новом цехе чисто. А затем и рабочие старых, грязных цехов, тоже стали называться "белыми металлургами" – дело ведь не в халате, в конце концов. Дело – в философии.
Здоровый дух
Конкурс на одно рабочее место в новом цехе составил 20 человек. Зарплата по здешним меркам огромная – 30 тысяч. Кандидат должен был не пить, не курить и обладать при этом высоконравственным поведением. Одним словом, это вам не Дулин. Хотя на заводе его все равно любят и даже прозвали Дулиным стоящий на территории памятник. Правда, самые старые работники предприятия уверяют – памятник этот изначально ставили то ли Кирову, то ли Орджоникидзе.
Высоконравственное поведение поначалу давалось рабочим нелегко – пришлось даже сделать специальные душевые кабины, через которые на территорию завода ничего не пронесешь.
"Так рабочих легче контролировать", – рассказал замначальника цеха Александр Романцов. Некоторые все равно проносили каким-то образом сигареты. Не учитывали, что на заводе сотни видеокамер, а в туалетах стоят датчики. Оступившихся моментально выгоняли.
Борьба с курением распространилась с одного цеха на все предприятие. Курить запретили даже "офисным крысам" – так здесь ласково называют работников интеллектуального труда. Последним повезло больше, чем рабочим, – душевых у них нет, а до остановки добежать – одна минута.
"Спрячутся за остановку и курят. Потому что к здоровому образу жизни так быстро не привыкнешь. Но и их тоже ловим и учим жить как положено", – обнадежили меня на заводе.
Жизнь планктона
Заводская газета "Трубник" выходит тиражом, сопоставимым с тиражом некоторых федеральных СМИ. На первой полосе – суровые молодые люди с российскими флагами наперевес: "Белые металлурги торжественно проводили партию труб для строительства очередного олимпийского объекта".
Другая заметка не менее позитивна: "Среди офисного планктона есть жертвы, есть и потери. На войне как на войне, знаете ли. Тем, кто хочет остаться в строю, надо пахать и за себя, и за того парня... Иного пути нет: надо Родину (а что еще есть наша компания?) защищать".
"Что у вас там за потери среди офисного планктона?" – спрашиваю я у самого офисного планктона. "Да, вообще-то, нет никаких жертв", – отвечают мне. Уволили двух директоров, так их тут было тридцать. А про жертвы "Трубник", оказывается, в каждом номере пишет: "Надо же подбадривать рабочих", – объясняют мне. И предлагают остаться на заводе корреспондентом "Трубника".
Рабочее искусство
Только не надо думать, что рабочим чуждо высокое искусство. Они на крыше печи в цехе "Высота 239" такой японский сад разбили, что фотомодели из глянцевых журналов мечтают фотографироваться там голыми.
А главное – все цеха раскрасили разными красками. Прежде-то они серые были, а теперь – желтые, красные, синие и т.д. Многие здания покрашены кубиками, ромбиками, кружочками. И каждый рабочий знает теперь, что такое конструктивизм.
Городские газеты пестрят сообщениями: очередной жилой дом в Челябинске решил перекраситься из серого цвета в цвета одного из цехов ЧТПЗ! Кубики, ромбики, оранжево-черные многоэтажки – искусство всерьез захватило массы.
Рабочие завода занимают первые места на областных КВНах и соревнованиях по всем видам спорта. Это в советские времена рабочий в свободное время пьянствовал. Теперь он не пьянствует – ходит плавать в бассейн по абонементу.
Постоянно проходят творческие конкурсы. Рабочие сами придумывают названия цехам. Придумали, например, "Россиянка" и "Железный озон".
"Каждый рабочий, чтобы попасть на работу на наше предприятие, проходит четыре этапа отбора, – сообщает мне замначальника цеха Александр Романцов. – Проверяем всю его биографию, начиная с 14 лет. Если были приводы в милицию – не берем. Или, например, человеку 30 лет и у него нет семьи – это подозрительно".
Не берут также тех, кто "ничем не увлечен", "у кого нет интересов", "кто любит потянуть пивко возле подъезда".
"Вы, наверно, и политические взгляды проверяете?" – спрашиваю я.
"Как раз нет. Чего их проверять? У нас и так каждый знает, кому мы все обязаны своим благополучием. Путин дал нам госгарантии, под них мы взяли кредит. На этот кредит построили этот цех. На митинги ходим как на праздник. У нас тут не Москва. У нас митингуют только за Путина".