Невыносимое обаяние Джорджа Клуни

За двадцать лет режиссерской карьеры братья Коэны приобрели репутацию упрямых перфекционистов, эдаких "стрелков без промаха". Послужной список из десятка киноманских хитов – редкое, прямо скажем, достижение даже для самых удачливых голливудских режиссеров, работавших в 80-90-е.

А Коэны – очень удачливые режиссеры, учитывая, что каждый их фильм – это маленький троянский пони, подаренный Большому Голливуду, но собранный на голливудские же средства. Сидеть на зарплате у большого киномифа, одновременно дистанцируясь от него и строя этому мифу сатирические рожи – вот великий план умельцев Коэнов, хорошо знающих, как из любой безобидной мизансцены выстругать убийственно гротескный комикс.

За двадцать лет братья стали записными мастерами такого комикса, а ироничная эквилибристика под куполом расхожих киноархетипов стала их фирменным ноу-хау. Понятно, что в случае малейшей осечки этих рисковых киноманских виртуозов тут же уличат либо в капитуляции перед большим голливудским мифом, либо – что то же самое – в навязывании собственного.

Первой такой осечкой стало появление вечно счастливой физиономии Джорджа Клуни в фильме "О где же ты, брат?". Тогда это явно механическое подключение главного калифорнийской обаяшки к очередному проекту Коэнов вполне оправдалось задачами фильма – простодушной ретро-сказочки, с горем пополам выращенной братьями на несколько шизофренической, но всегда оптимистичной американской киномифологии. В конце концов именно этот обаяшка спас ее от полного провала в прокате.

Новость, что очередной фильм Коэнов будет уже о современных калифорнийских адвокатах, а главного героя в нем исполнит все тот же Клуни, включила уже не желтую, а красную предупреждающую лампочку. Учитывая, что значок с портретом Клуни можно цеплять на каждого счастливого американца (а сейчас каждый счастливый человек похож на счастливого американца), проблема формулировалась просто: или Коэны парализуют идиотично счастливую харизму Клуни своим фирменным троянским захватом, или очередной успех Клуни будет стоить успеха двадцатилетнему предприятию братьев Коэнов. Скажем сразу: победил Клуни.

Понятно, что для умных и прожженных Коэнов, очень разборчивых в выборе актеров, а уж тем более актера на главную роль, выбор Клуни – необходимый и сознательный ход, который должен быть полностью оправдан результатом: выворачиванием наизнанку романтического киномифа о "герое" и враждебных "обстоятельствах". В безобидном "Брате", при всех издержках этого выбора и сопутствующих ему потерях, он был еще оправдан. Но вот в "Жестокости"...

На самом деле не очень понятно, почему Коэны так настойчиво стали работать с Джорджем Клуни, чья харизма совершенно противопоказана их пристрастию к лузерам и фрикам. Объяснение может быть и самым простым – примитивный расчет на увеличение бокс-оффиса, но скорее концептуальным, связанным с поисками нового киногероя и новых методов его кинематографической препарации. (Уместно напомнить, что в предыдущем фильме – "Человек, которого не было" – свою сказку о герое Коэны развили до финального логического "ничто", низведя героя до его полного отсутствия.) Нового героя братья нашли. Но для методов их веселого анатомического кинотеатра наш калифорнийский бодрячок оказался абсолютно непрошибаем.

Клуни нельзя свести к "ничто". Потраченная на это энергия уйдет на еще большее процветание Джорджа Клуни с полным истощением того, кто эту энергию решил потратить. Коэны это предчувствовали, вовремя прикрывшись "не своим сценарием, пять лет пролежавшим у продюсеров", фразами для пресс-релизов о том, что "Жестокость" – фильм для них, безусловно, не этапный" и приглашением в проект Кэтрин Зеты-Джонс "для полного комплекта". В итоге они обреченно, но весьма неплохо разыграли Клуни, не став опасно экспериментировать с его бронебойными обаянием, а прибереженной энергии вполне хватило на то, чтобы облагородить "настоящую голливудскую комедию" неплохим набором типичных коэновских завитушек.

Да, "Невыносимая жестокость" – самая козырная галочка в актерской карьере Клуни. Пожалуй, это лучшая его роль. Другое дело, что этой галочке была принесена в жертву фирменная режиссерская технология по перекраиванию расхожих киностандартов с попутным превращением юмора в метафизический гротеск: с привкусом вселенской меланхолии в "Бартоне Финке", гуманистического сочувствия к толстым лузерам с обоссанными половичками в "Лебовском" и артистичной жути в "Человеке, которого не было". У братьев не хватило духу сделать из Клуни гротеск.

Вообще "Невыносимая жестокость" оставляет ощущение несколько шизофреническое. Что ценно, ибо позволяет нам еще раз понять, за что мы любим Коэнов. С одной стороны, сюжетная идея фильма типично коэновская – главный герой становится заложником собственных страстишек, помноженных на социальный абсурдизм. С другой – эти страстишки и абсурдизм нисколько не затрагивают главного героя. Как скалился он своей керамической улыбочкой, так и скалится. Так что вот вам настоящая "Жестокость": галерея коэновских гротескных масок, прикрытая вполне традиционной звездной витриной с парой смазливых манекенов, с которыми Коэны так и не поняли, что можно сделать, кроме как подыграть публике, разыграв комический дуэт из "цветущего мущины" Клуни с уязвленным самолюбием и "расчетливой сучки" Зеты-Джонс с еще более уязвленным самолюбием. Посмотреть, впрочем, стоит и на то, и на другое. С ностальгическим упором на первое.

Двадцать лет братья талантливо, иронично и – отдадим им должное – великодушно передразнивали голливудское кино. На этот раз голливудское кино передразнило их, поставив им пятую колону в виде лучезарного Клуни, с которой режиссеры не справились. С помощью Коэнов герой Клуни лишь еще раз доказал, что он – человек, который есть всегда. Тут есть над чем задуматься.

Премьера фильма состоялась в кинотеатре "Пушкинский".