Пока смерть (или суд) не разлучит вас...

Заключать церковные браки в последние годы стало у нас в стране правилом хорошего тона. Теперь нередко так бывает: сначала брачующиеся (выдумали же такое слово!) отправляются на лимузинах в загс, а затем уж в церковь – венчаться. Причем для чего им еще и венчание, некоторые молодожены даже и ответить-то толком не могут. Одна новобрачная, когда я об этом ее спросил, лишь пожала белоснежными плечиками – ну, это, мол, традиции возрождаем. Супруг ее новоиспеченный промычал нечто невразумительное. Родители жениха с невестой, не сговариваясь, ответили, что церковный брак крепче. И лишь чья-то бабушка грамотно объяснила, что венчание есть таинство, в котором "благословляется супружеский союз и испрашивается и подается благодать Божья для взаимной помощи и для благословенного рождения и христианского воспитания детей". Кажется так. Впрочем, для нынешних молодых людей (во всяком случае, как мне кажется, для большей части) все это пустые слова. Сошлись – разбежались, вот и весь брак. Может быть, оформлять свои отношения ни перед Богом, ни перед людьми и не нужно вовсе...

Что любопытно – институт брака складывался, если так можно выразиться, со скрипом, само понятие "брак" долгое время отсутствовало. Как пишет кандидат философских наук О.Андреева, "семьей называлось более или менее постоянное совместное проживание многочисленных родственников со стороны "мужа". Количество "жен" никак не нормировалось; более того, их можно было менять, отдавать во временное пользование друзьям или кому-то из родни, наконец, просто выгнать. В скандинавских странах жена, даже уже венчанная, длительное время вообще не считалась родственницей мужа". Найти достаточно оснований, чтобы оправдать брак как таковой, далеко не сразу сумела и церковь. Потому что считалось, что настоящим христианином может быть только девственник – эту концепцию сформулировали Св. Иероним и папа Григорий Великий, и она безоговорочно принималась церковью. Однако Блаженный Августин на рубеже IV и V веков стал говорить, что ничего дурного в браке нет, в законном супружестве плотский грех превращается из смертного в простительный, "ибо лучше вступить в брак, чем разжигаться". При том строго оговаривалось, что в браке соитие должно совершаться не ради наслаждения, а только с целью рождения детей. Идея Блаженного Августина получила поддержку в церковных кругах лишь в начале IX в., и с той поры брачные союзы стали освящать таинством венчания. Около 900 г. византийский император Лев Мудрый издал закон о том, чтобы браки, заключаемые без священнического благословения, действительными не считались. Также он запретил дозволенное до этого времени наложничество. Еще более строгое постановление о церковном венчании браков издал император Алексей Комнин. Дело в том, что вступали в брак с церковным благословением только свободные граждане, рабы же лишаемы были этого произволом господ. Алексей Комнин объявил, что господа, сочетающие своих рабов без священнословия, утверждают блудное сожитие, и что если они по-прежнему будут поступать так с рабами, то не только повинны Божию гневу, но и лишены будут власти над рабами.

На Руси в первое время после принятия христианства церковный брак тоже был преимуществом лиц высшего сословия. В языческой Руси заключение брака осуществлялось путем похищения невесты женихом – т.н. "умычка". Осуществлялась она так: молодежь из разных сел собиралась на берегах рек и озер на игрища с песнями и плясками, и там женихи "умыкали" невест. "Умычка" совершалась по предварительной договоренности жениха и невесты. Крещение принесло на Русь многие нормы византийского права, в том числе касающиеся семейно-брачных отношений. Отныне семья находилась под покровительством православной церкви. Этот порядок был закреплен в церковных уставах князей Владимира и Ярослава. Интересно, что церковь требовала, чтобы между лицами, вступающими в брак, было достигнуто соглашение. Так, устав князя Ярослава велел родителям бережно относиться к желаниям детей. Если же сын или дочь противились вступлению в брак, а родители пытались силой заставить их сделать это, или, наоборот, сын или дочь хотели вступить в брак, а родители воспрещали и их чадо пыталось что-либо сотворить с собой, то наступала ответственность родителей перед церковным судом. Тот же устав грозил заточением в монастырь юной жене, из-за которой мог пошатнуться предшествующий брак мужчины. Последнему предписывалось "с старою житии". Церковные уставы запрещали супружескую измену, половые сношения между родственниками и свойственниками. Церковный устав Владимира Святославича осуждал прелюбодеяние, особенно обнаруженное в момент "заставанья". В ситуации, когда заставали женатого мужчину с замужней женщиной, брак прелюбодейки подлежал расторжению, а прелюбодею, напротив, запрещали разлучаться с женой. Но, тем не менее, расторжение брака церковью не приветствовалось (ибо то, что соединил Бог, человек расторгнуть не может). Развод, если говорить современным языком, допускался лишь в некоторых случаях и лишь на основании церковного судебного разбирательства ("роспуст"). Люди должны были привыкнуть к мысли, что брак почти нерасторжим, и стремиться выработать такое поведение, которое бы позволило им ужиться, а не расходиться по всякому малозначительному поводу. С теми или иными незначительными изменениями институт церковного брака просуществовал вплоть до революции 1917 года. И надо отметить, что лишь союз, освященный церковью, имел в дореволюционной России юридическую силу.

Революция церковные браки уже не признавала. Вообще, "модель брака в первые годы после революции была близка к модели "свободной любви" и предусматривала передачу обществу семейных функций по воспитанию содержанию детей". Затем регистрацию семейных союзов взяло на себя государство. А в 1926 г. в России был принят, как считают юристы, "уникальный с позиций мирового права" Кодекс законов о браке, семье и опеке. Фактические браки, согласно этому Кодексу, признавались действительными наряду с зарегистрированными. В 1944 г. это положение было отменено, но поскольку закон обратной силы не имеет, то и фактические браки, в которых состояли люди до 1944 г., обрели юридический вес – супруги впоследствии имели право регистрироваться, указывая при этом реальный срок их совместной жизни.

Сегодня же, с юридической точки зрения, у нас не являются браком и не порождают никаких правовых последствий ни брак, заключенный по местным и национальным обрядам, ни церемония бракосочетания в церкви. Именно поэтому, прежде чем повенчаться, брак сначала должен быть заключен в загсе. Если же обстоятельства (несогласованность во времени) вынуждают сначала совершать венчание, а потом ехать в загс, это надо сделать с разрешения настоятеля храма (где будет совершаться венчание). Затем данные о регистрации необходимо подать в храм для внесения в книгу учета венчаний и получения свидетельства о венчании.

По словам адвоката Сергея Степанова, юридический статус церковного брака не во всех странах одинаков. "В Финляндии, например, документ, подтверждающий факт венчания, – веский аргумент в пользу признания брака действительным, – говорит Степанов. – А в некоторых других государствах, где религиозное развитие традиций не было приостановлено верховным вердиктом, как на Руси, где отношение к браку как к таинству не искоренялось насильственно, юридическая полновесность церковного брака доминирует над любой записью или печатью госчиновника".

Но вообще, где бы и кем бы ни заключались браки, главное, чтобы это происходило по любви. Если люди живут в мире и согласии, то есть у них штамп в паспорте или свидетельство о венчании, или ничего этого нет, по большому счету, как мне кажется, значения не имеет.