Сравнительно с недавних пор во многих либеральных умах прочно засела мысль о несправедливости современного государственного устройства - не только в России, но и на Западе. По мнению наиболее продвинутых авторитетов, демократия себя изжила, наступает время "власти достойных" - меритократии.
Борис Акунин. Фото: GLOBAL LOOK press/ Pravda Komsomolskaya
О преимуществах меритократии то и дело вспоминают популярные журналисты, бизнесмены и даже ученые - например, уехавший во Францию бывший ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев.
На днях в интервью радио "Свобода" писатель Григорий Чхартишвили, более известный как Борис Акунин, опять обратился к этой теме. "В Великобритании вдруг произошел Brexit, в Америке вдруг победил Трамп, в Западной Европе вдруг начинают поднимать голову и получать популярность странные популистские партии. Все это, на мой взгляд, признаки общего кризиса демократии. Она выполнила или почти выполнила некую изначальную задачу и уткнулась в потолок. Видимо, сейчас будет происходить серьезная трансформация, которую еще предстоит пережить. С точки зрения моего персонажа, демократия, так же как перед этим средневековое государство, абсолютная монархия, - это некий этап в развитии человеческого общества, за которым должен прийти более продвинутый, гибкий механизм. Он обычно называется меритократией - люди, у которых больше заслуг и достоинств, имеют в обществе больший электоральный вес. Всем понятно, что в демократии есть существенная несправедливость. Голос какого-нибудь 18-летнего человека, который мало что знает про жизнь, весит ровно столько же, сколько голос нобелевского лауреата. Как раз из-за этого возникает демагогия, популизм: массе избирателей легко заморочить голову", - изложил литератор основную идею новой "смены вех".
Эта концепция весьма популярна в определенных кругах. И, согласитесь, в первом приближении выглядит довольно привлекательно. Если бы не содержала в себе фундаментальную ошибку.
Дело даже не в том, что бывший премьер-министр Родезии Ян Смит в своих мемуарах прямо называл сложившуюся в его стране государственную систему меритократией. С точки зрения этого спорного политика, "достойными" могут быть только белые люди, а значит, черные права голоса не имеют. Как мне кажется, уже одна только связь либеральной утопии с режимом апартеида должна бы вызвать сомнение.
Но есть более серьезное возражение.
По мнению Бориса Акунина и людей со схожей позицией, достойные - это прежде всего интеллигенция. То есть хорошо образованные, умные люди, способные принимать правильные с точки зрения гуманизма решения. Крестьяне и рабочие в избирательные кабинки допущены быть не могут - просто не пройдут электоральный тест. "Избирательное право тоже должно быть разных уровней, потому что экзамен можно сдать по-разному. Если ты экзамен сдал на тройку, то избирай только депутатов муниципального уровня. Если ты сдал экзамен хорошо, выбирай, кого хочешь. Вообще, путь, который проходит человек за жизнь, его работа, заслуги перед обществом, перед страной должны как-то оцениваться, в том числе и в электоральном смысле. То есть человек не просто живет, а увеличивает свой электоральный капитал. В начале, допустим, имеет один голос, а если чего-то достиг, имеет три или три с половиной голоса", - рассуждает писатель.
Борис Акунин преподносит идею как бы полемизируя, однако не уверен он лишь в деталях. Главная концепция ясна: к управлению государством, прежде всего голосованию, могут допускаться лишь достойные. Например, писатели, чьи книжки расходятся миллионными тиражами. Или популярные артисты. А также музыканты, художники, ученые.
В этом убеждении и кроется основная ошибка либералов.
При классической демократии, которая, как известно, появилась почти 3 тыс. лет назад в древнегреческих полисах, было весьма строгое деление на граждан и людей второго сорта - рабов. Соотношение между ними было примерно 30 - 40 тысяч на 70 - 80. Причем правом голоса обладали только мужчины - в народное собрание входило не более 6 тысяч человек: аристократы, земледельцы и ремесленники.
Но была у граждан-мужчин одна главная обязанность: все они были воинами, ополченцами. Готовыми в трудную минуту отдать за родной город-государство свою жизнь. Вооружались сами, в зависимости от достатка.
Самыми богатыми были пентакосиомедимны (пятисотники), собравшие больше пятисот мер зерна. Им хватало средств на шлем, меч, латы, это были тяжеловооруженные воины. Всадники (300 - 500 мер зерна) были способны содержать коня, зевгиты (200 мер) составляли самое многочисленное легко вооруженное войско. И наконец, самые бедные граждане - феты (меньше 200 мер в год) - воевали редко, имели вспомогательные функции.
А вот рабов в ополчение брали весьма и весьма редко. Хотя бы потому, что оружия у них не было, а пользы от безоружного на поле брани никакой.
Другими словами, граждане, на которых распространялось избирательное право при демократии, - это не искусный ритор или трубадур, не юрист или лицедей, а прежде всего патриот. Ибо родной полис для каждого жителя - высшая ценность, а безопасность города-государства - самая главная забота. Именно благодаря исключительной безопасности Афин здесь развивались науки, ремесла, этот сравнительно небольшой по численности народ дал миру столько философов, сколько не дал никто ни до, ни после.
Любопытно, готовы ли наши либерально ориентированные сограждане, считающие себя элитой общества, брать на себя всю полноту ответственности за Россию - не только в мирное, но и в военное время, в том числе защищать родину с оружием в руках и погибать за нее и за всех "недостойных"? Думаю, вряд ли. Почему-то я уверен, что любители меритократии так далеко не заглядывают и умирать не согласны - сидеть в окопах должны другие. Те самые, кого они не намерены пускать на избирательные участки.