Шестерка не хочет быть "шестеркой"

7 января в Пекине прошла встреча глав внешнеполитических ведомств стран-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). До недавних пор она была известна как "Шанхайская пятерка", в нее входили Россия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Китай. Затем присоединился Узбекистан, и числительное исчезло из названия организации. Потому что, по словам заместителя МИД РФ Александра Лосюкова, организация не является "узким блоком" и открыта для других стран региона, включая Афганистан и Пакистан.

Собственно, эти две страны (вторая в связке с Индией) и были предметом обсуждения на встрече. Пакистан с Индией балансируют на грани войны и нуждаются в разводящих. Афганистан нуждается во внутреннем примирении и обустройстве и при этом все сильнее втягивается в "миротворческую орбиту" стран Запада во главе с США. Все это не может не беспокоить Азию, частью которой, по совместительству, выступает и Россия.

По итогам встречи министр иностранных дел России Игорь Иванов заявил, что "определять политический климат, направление и формы сотрудничества в регионе должны прежде всего те государства, которые здесь расположены". Где же находится это "здесь"? И как определить региональную сферу интересов организации, в названии которой фигурирует порт Тихого океана Шанхай, а один из членов (Россия) всерьез подумывает об интеграции с Западной Европой?..

Да, в мире настало время региональной интеграции. Но если Европе, скажем, интегрироваться нетрудно (она более-менее однородна и экономически, и в плане мировоззрения и традиций, да и на карте выглядит как нечто целое), то с Азией все обстоит сложнее. Здесь слишком много разнообразных культур и геополитических устремлений и амбиций. Поэтому очевидно, что полюсов интеграции в Азии должно быть несколько. Юго-восточные экономические тигры худо-бедно организовались в АСЕАН; арабский мир интегрируется пока в основном в рамках джихада.

И есть еще некое немалое пространство между западом и востоком Азии, которое не может однозначно определить свою региональную принадлежность и интеграционные устремления. Это Центральная Азия, включающая Афганистан и Пакистан, среднеазиатские республики СНГ и Индию, Россию и Китай (одним боком). Точнее, интеграционные устремления тут есть, и самые разнообразные: для бывших советских республик это СНГ, для России – еще и Европа, для Китая – АСЕАН. Но все это – центробежное движение, взгляд из Азии вовне. В то же время что-то побуждает центральноазиатов искать и свои собственные точки соприкосновения, вглядываться внутрь Азии, отстаивать свой региональный интерес.

На этой вот почве и возникла Шанхайская организация сотрудничества. Ее название почти ни о чем не говорит – ни о целях, ни о географии. Однако реалии таковы, что это, по сути, политический форум, основную задачу которого хорошо сформулировал министр иностранных дел Китая Тан Цзясюань: "играть очень важную роль в регионе". Под регионом понимается вся Центральная Азия. "Очень важная роль" сейчас заключается в том, чтобы ограничивать растущее влияние в Центральной Азии США и их союзников.

Этой необходимостью обусловлено единомыслие участников ШОС: январское заседание выявило совпадение взглядов членов организации по всем вопросам повестки дня. Были согласованы принципы будущей Хартии ШОС и механизмов организации, выработана общая позиция относительно борьбы с терроризмом, посткризисного Афганистана и пакистано-индийской проблемы. По Афганистану, в частности, высказались довольно категорично: "Любые попытки навязать Афганистану те или иные формы правления, втягивание этой страны в сферу чьего-либо влияния могут привести к новому кризису". То есть руки прочь от азиатского Афганистана.

Решено было также, дабы Запад не очень-то "козырял" миротворчеством, создать собственную антитеррористическую структуру со штаб-квартирой в Бишкеке. Министр иностранных дел России подчеркнул, что "именно ШОС, объединяющая единомышленников и соседей, которые связаны друг с другом узами долгого сотрудничества и давними традициями, должна стать системообразующим элементом обеспечения безопасности и развития в регионе".

Таким образом, ШОС спешит создать определенный задел в плане регионального политического сотрудничества и оформить его в некие международные институты. Об их эффективности пока вопрос не стоит – нужно скорее создать местный противовес расширяющемуся через Афганистан западному присутствию и влиянию в регионе. И нужно это в первую очередь, безусловно, России и Китаю, которые не могут простить Вашингтону усиления в центральноазиатском регионе. Обозреватели отмечают, что геополитическое соперничество в Азии еще более усложнилось с приходом в этот регион США, которые теперь действуют там не через третьи страны, а напрямую. Это вынуждает двух прежних "азиатских игроков" – Россию и Китай объединять усилия.

Итак, ШОС должна стать инструментом противодействия попыткам Запада проникнуть на Восток. Однако, даже объединив усилия в рамках этой организации, Россия и Китай остаются конкурентами на азиатском пространстве. Некоторые обозреватели уже подмечают определенную нервозность в поведении российской стороны: по мнению западных агентств, Москва не уверена в прочности своих позиций в ШОС. Об этом свидетельствует тот факт, что после пекинской встречи Игорь Иванов отправился еще и в турне по столицам среднеазиатских республик СНГ, входящих в ШОС. Так глава российского МИД, очевидно, пытался скорректировать политику собратьев России по СНГ, этакого мини-ШОС, без участия Китая.

Что же касается среднеазиатских республик, то они, конечно, поддерживают Россию – как своего большого брата, и КНР – как перспективного экономического партнера, но при этом не прочь и Штатам посодействовать, рассчитывая получить от них определенные блага (в том числе содействие в получении кредитов МВФ и ВБ). Особенно преуспевает в этом Узбекистан, проводя в отношениях с США политику, независимую, по сути, от позиций СНГ и ШОС.

Таковы закулисные реалии ШОС. Несмотря на выраженное на прошедшей встрече единство, на деле участники далеки от него. Причем согласия нет как в вопросах противодействия влиянию извне, так и в отношениях внутри организации.

А кроме того, эксперты уверяют, что в современном мире политическая интеграция практически невозможна без экономической. Экономика умеряет амбиции, примиряет давнюю вражду, заменяя ее взаимной заинтересованностью (Франция и Германия в ЕС – яркий тому пример). Только длительная совместная работа на почве объединения хозяйственных систем делает возможным проведение единой внешней политики. ШОС, напротив, начинается с политики и ограничивается ею. Экономические же соображения тянут участников в совершенно противоположные стороны.

Так что на данный момент ШОС представляет собой авральную попытку крупных региональных держав Азии набрать максимальный политический вес для отражения внешней экспансии. Попросту говоря, Россия и Китай не хотят остаться за бортом истории. Той истории, в которую попал их сосед – Афганистан, а вместе с ним и вся Центральная Азия. И это их желание понятно и законно. Намек, который ШОС делает Западу: "Мавр сделал свое дело, мавр может уходить" – вполне логичен, ибо война войной, но азиатам лучше знать, как обустроить Азию после разгрома талибов. Однако тут есть две проблемы: азиатские державы могут не суметь договориться между собой, а Запад может и не понять тонкого намека. Жизнеспособность и развитие ШОС покажет, что было более оправданным: надежды или опасения.