Кукольные проблемы живых марионеток

Театру марионеток Резо Габриадзе столько же лет, сколько мне. И многим спектаклям его – тоже. Самый молодой из них – "Сталинградскую битву" семилетней выдержки - он покажет в Москве 20 и 21 мая. Один из самых старых – "Осень нашей весны" – уже показал на днях. Такой подарок сделал москвичам фестиваль "Черешневый лес", проходящий сейчас в Москве. Гастроли Габриадзе проходят на "Другой сцене" "Современника", пока сам театр гостит в Петербурге.

Фестиваль "Черешневый лес" - мероприятие для избранных. Более гламурной тусовки не собирается ни в одном театре. За закрытыми дверями новые русские celebrieties празднуют День Победы и встречают весну. Познер обнимается с Акуниным, гордо выхаживает Олег Янковский, а вокруг стайками порхают, невинно щебеча, эфемерные создания, которых в прессе деликатно называют "моделями". Если простой человек и прорвется на спектакли фестиваля, минуя кордоны знаменитостей, то при этом выложит за спектакль не менее тысячи рублей, и нет гарантий, что его не заставят вернуть билеты, как это произошло, например, с теми, кто в рамках фестиваля хотел посмотреть премьеру спектакля "Возвращение" в МХТ.

Резо Габриадзе, главный гастролер фестиваля, тут абсолютно не при чем. Что ему, оторванному от мира гению, наши денежные и социальные "терки"? Он всего лишь в очередной раз привез в столицу свои старые и новые спектакли, и имеет все основания надеяться на полный зал при любых раскладах и ценах на билеты. Гений Габриадзе похож на гений Полунина или Норштейна. Как и Норштейн, он создает свои шедевры медленно, вдумчиво, а на 5 минут спектакля, который больше никто никогда не увидит, может потратить год жизни. Как Полунин он не участвует в театральной гонке и способен десятилетиями ездить по миру с одной и той же программой. Его называют кукловодом – он говорит, что он не кукловод. Называют фокусником – он говорит, что выдумки и фокусы убивают театр. Хотя по этой сцене ходят именно куклы, и слямзить мизансцену Габриадзе не удается практически некому.

Возьмем проще – от высокого искусства кукловодства к "важнейшему" искусству кино. Тем, кому Габриадзе неизвестен как кукольник, он известен как сценарист фильмов "Не горюй" и "Кин-Дза-Дза", "Мимино" и "Чудаки". Кто-то знает его как скульптора и художника. Марионетки появились в его жизни случайно: как человек с воображением и великолепный рассказчик, он никогда не рассказывает эту историю одинаково. Самая распространенная версия – как он случайно спрятался от дождя в Ленинграде на Невском, под крышей старого театра марионеток. И понеслась…

Марионетки Габриадзе – живые. Куклы с лицами, повадками и характерами. Они не пытаются жить на сцене человеческой жизнью, а живут своей, кукольной. Носят кукольную одежду и едят кукольную еду. Проблемы у них тоже – ненастоящие, кукольные. И вот только умирают они по-настоящему. В самый всерьез. Кукольная реальность Резо Габриадзе – просто другая реальность. Пусть она иногда напоминает ставший уже тоже полусказочным город Кутаиси, пусть в нее изредка вторгаются советские мифы. Но тут совсем другая история, и иногда она оказывается даже привлекательней.

Птичка Боря покупает своей бабушке боты тридцать третьего размера. И это смешно. Птичка Боря гибнет, и это страшная трагедия, хотя архангел Гавриил и впустил Борю прямо в рай. В "Сталинградской битве" гибнут все – куклы, люди, лошади. И это настоящая жизнь.

В спектакле "Осень нашей весны" живет настоящий паровоз, ангел на крыше банка и маленькая птичка с голосом большого актера Рамаза Чхиквадзе. Автор снова и снова восстанавливает, обновляет эти спектакли. Потому что каждый спектакль Габриадзе – а у него их не так много – это как новорожденный ребенок. В обновленных спектаклях меняются актеры, и, быть может, слегка очищаются от наносного, от шелухи, декорации и мизансцены, но остается главное – дивное, магическое искусство театра. Имя Габриадзе – одно из важнейших имен. Потому что ему веришь. Вы смотрели "Осень нашей весны" в 1986-м и верили ему? Увидев ее в 2005-м, вы верите ему все так же. В спектакле "Сталинградская битва" муравьи говорят голосом Лии Ахеджаковой, по сцене ходят лошади и ангелы, история осыпается, и ветхие флаги и военные трофеи навсегда остаются под песком – будущими находками для будущих археологов. Но хотя все эти куклы со своей историей канули уже давно, их кукольная смерть чуть ли не страшнее реальной.

Остается сказать грустное – в эти гастроли Габриадзе было видно, как с театральных декораций постепенно начинает сыпаться песок. Я смотрела "Осень нашей весны", когда она была молода, и с ответственностью заявляю, что теперь она слегка обветшала. За историей о хулиганистой птичке Боре больше не сквозит чуда. Но остается наша, зрительская мечта о чуде. Которая, когда планеты к нам благоприятны, иногда все-таки может сбыться.

В одном из интервью Габриадзе дает потрясающий образ идеального для него театра. Он рассказывает, как ставил детский спектакль во Франции, и дети были в восторге. А на следующий день газеты вышли с одной только иллюстрацией: пустой зал, а под стульями – лужицы. Дети писались. На спектаклях, которые Габриадзе покажет на фестивале "Черешневый лес", писаться должны бы были только ветераны. Но ветеранов там почти не окажется – не только из-за того, что "Другая сцена" Современника не может похвастаться размерами. А потому еще, что билеты на представление от тысячи рублей могут позволить себе только очень избранные ветераны. Так что праздник, конечно, посвящается им, а смотрят его люди с тонким вкусом и толстым кошельком. И судя по всему, даже получают определенное удовольствие.

Фестиваль "Черешневый лес"
На "Другой сцене" Театра "Современник"
"Сталинградская битва" - 20, 21 мая