Косметический ремонт Вавилонской башни

Неделю назад в Генеральную ассамблею ООН поступил очередной проект реформирования Организации Объединенных Наций, подготовленный представителями Нидерландов, Румынии, Малайзии, Великобритании, Кипра и Германии. Как и предыдущие, этот проект касается вопроса, который больше всего волнует политиков, – правил формирования Совета безопасности. На этот раз состав СБ предлагается увеличить до 22 членов (сегодня их 15) за счет расширения представительства по территориальному принципу: по два новых мандата для стран Азии и Африки и по одному – для государств Латинской Америки, Восточной Европы и Западной Европы.

Самый острый вопрос – о полномочиях новых членов СБ – в проекте не проработан, и потому его сходу назвали "компромиссным", хотя на самом деле он является, скорее, пустым. С такой оценкой отчасти согласны и сами разработчики, признавшие, что не ставили перед собой задачу разрешить накопившиеся проблемы и противоречия: их главная цель состояла в том, чтобы сдвинуть с мертвой точки процесс реформирования ООН. В этой связи стоит напомнить, что и во время прошлого пароксизма реформаторства в 2005 г. речь тоже шла о процессе, а не о результате, что, видимо, объясняется невозможностью разрешить главный вопрос о переделе полномочий в СБ.

Напрасно бывший генсек ООН Кофи Аннан пытался убедить публику, что в недрах его организации готовятся масштабные преобразования всей организации, включающие корректировку целеполагания и изменение акцентов. Ему никто не верил, поскольку три года назад, как, впрочем, и сегодня, в центре внимания находились вопросы, касавшиеся процедуры принятия решений в Совете безопасности. И все дискуссии крутились вокруг постоянного членства и права вето: сможет ли кто-то еще получить статус постоянного члена СБ и кто удостоится такой чести, сохранится ли право вето и кто именно будет наделен им.

В 2005 г. ответы на эти вопросы были изложены в двух проектах реформы. Один из них подразумевал простое увеличение числа постоянных членов СБ с пяти до одиннадцати, за счет включения Бразилии, Германии, Индии, Японии, Египта, а также Нигерии или ЮАР. Согласно другой модели, Совет безопасности преобразовывался в трехуровневый орган: первый уровень – это пять постоянных членов, второй – семь или восемь полупостоянных членов, избираемых на пять лет с правом переизбрания, а третий уровень – непостоянные члены, меняющиеся, как и сейчас, раз в два года по принципу регионального представительства.

В целом идея расширения СБ ООН была одобрена многими странами. Но как только речь заходила о полномочиях конкретных государств, дискуссия увязала во взаимных претензиях. Латиноамериканские государства, особенно Мексика и Аргентина, возражали против наделения статусом постоянного члена Бразилии. Аналогичным образом отреагировал Китай на планы предоставить право постоянного членства Японии. Свою позицию китайская сторона аргументировала тем, что Япония, в отличие от Германии, так и не покаялась за жестокость, проявленную ею во время Второй мировой войны. В Китае даже возникло движение протеста. За две недели было собрано более 20 млн подписей. Дело дошло до того, что пока постоянный представитель Китая в ООН Вэн Гуанья, выступая на заседании СБ, рассуждал о недопустимости спешки и важности консенсуса, в провинции Гуандун толпа демонстрантов, сменив политический лозунг "Японии не место в Совете безопасности!" на националистический призыв "Долой все японское!", принялась громить магазины, в которых продавались японские товары.

Что касается права вето, любые разговоры о его отмене или о наделении этим правом новых членов встречали сопротивление со стороны пятерки постоянных членов СБ. Не были услышаны даже вполне убедительные аргументы Индии. Все согласились с тем, что страна, представляющая шестую часть населения планеты и отправляющая наибольшее число военных для миротворческих операций ООН, должна имеет постоянное членство в СБ, но ей не стоит предоставлять право накладывать вето на его решения.

В результате стало понятно, что желанный консенсус в обозримое время недостижим и, вопреки ожиданиям Кофи Аннана, в сентябре 2005 г. никакого прорыва не произошло. Что не помешало чиновникам ООН рассуждать о "прогрессе в переговорах" и "значительном продвижении в дискуссиях о реформах". Спустя три года столь же необоснованный оптимизм демонстрирует и новый генсек ООН Пан Ги Мун. Между тем авторитет организации падает, чему немало способствует правовой нигилизм Запада, помноженный на недовольство активно развивающихся государств Азии и Латинской Америки, которые рассматривают процедуры принятия решений и структуру ООН в качестве рудимента морально устаревшей Ялтинской системы.

В итоге, все вроде бы согласны с тем, что реформы назрели, однако изменить что-либо в рамках действующих правил практически невозможно, поскольку любая корректировка Устава ООН должна быть одобрена всеми постоянными членами СБ и двумя третями государств, представленных в Генеральной ассамблее, а потом ратифицирована парламентам каждой из этих стран. А поскольку пятерку постоянных членов СБ, наделенных правом вето, вполне устраивает их нынешний статус, они заинтересованы в замораживании реформ.

Максимум, о чем можно договориться, – это увеличить число членов СБ, удовлетворив притязания Германии, Японии, Бразилии и Индии, готовых отказаться от права вето, но настаивающих на постоянном членстве, и, пойдя навстречу требованиям, расширить представительство государств Африки, Азии и Латинской Америки. Однако и в этом случае влияние пятерки будет несопоставимо с возможностями остальных членов, поскольку любая из этих стран – в полном соответствии с действующими правилами – может заблокировать любое решение.

Налицо правовой тупик: для того, чтобы реформировать ООН, необходимо изменить ее Устав и регламент, но сделать в сложившейся ситуации практически невозможно без предварительной корректировки этих же основополагающих документов. Система, созданная по итогам Второй мировой войны, хорошо защищена от "взломов" и других внешних воздействий, что делает ее неуязвимой и одновременно нежизнеспособной, лишенной возможности адаптироваться к изменениям, происходящим в мире.

Пока эта система существует, никакое серьезное реформирование ООН невозможно. Ведь ООН – это всего лишь институт, созданный в рамках Ялтинской системы, и попытки оформить (или затормозить) начавшийся распад этой системы через косметические реформы ею же порожденного института выглядят как ремонт, затеянный в уже падающей Вавилонской башне.