Евро подписали приговор

ФОТО: AFP

В понедельник я надеюсь разбогатеть. Не настолько, к сожалению, как хотелось бы, но все же достаточно, чтобы поблагодарить рейтинговое агентство Standard & Poors, снизившее суверенные рейтинги аж девяти стран ЕС. Но я поблагодарю лучше себя за выбранную стратегию при работе на рынке опционов да за дисциплинированное следование ей: когда утром в пятницу индекс РТС бодро рос, моя стратегия упрямо велела играть на понижение. Я, как мыши в известном анекдоте, плакала, кололась, но продолжала есть кактус под названием опционы Put.

Уже то, что индикаторы на российском фондовом рынке показывали на возможность снижения, доказывает, что о предполагающемся снижении знали огромное количество людей. В этой ситуации упорное молчание S&P до последних минут торгов на американской бирже (она закрывается последней в мире) выглядит как минимум ханжеством. А как максимум – обиранием тех простых инвесторов, которые не обладают ни инсайдерскими возможностями, ни опытом для построения изощренных биржевых стратегий. Потому что именно они оказались в данный момент наиболее пострадавшими. Зато удержали своими деньгами индекс Dow Jones от глубокого падения. Дав тем самым возможность S&P утверждать, что снижение рейтингов вовсе не дестабилизирует обстановку.

Вообще нынешний пересмотр рейтингов S&P окончательно поставил точку в спорах о политизированности агентства. Да, это был политический шаг. А как еще можно назвать объяснение снижения наивысшего рейтинга Франции тем, что дискуссии о способах борьбы с кризисом ведутся слишком долго? Можно подумать, проблемы еврозоны зависят от скорости решений. К тому же не понятно, почему в таком случае не снижен рейтинг Германии, ведь Меркель и Саркози действуют сообща. Если переходить к экономическому состоянию, то опять же, как уже отметили европейские политики, экономика Великобритании, например, чувствует себя хуже французской, однако ее рейтинг понижен не был.

Если вспомнить, как был понижен рейтинг США после долгой перепалки президента и Конгресса о повышении потолка государственных заимствований, то можно понять, к каким политическим действиям подталкивают правительства стран рейтинговые агентства: решения должны приниматься быстро. То есть не важно, насколько решение будет взвешенным и правильным, главное – быстрота. А так как рейтинговые агентства – это, прежде всего, сервисные службы крупного капитала (именно на основе их рейтингов рассчитывается стоимость заимствований), мессидж финансового мира миру политиков читается недвусмысленно: делайте, что хотите, но делайте это!

И это, в свою очередь, показывает на разницу интересов политиков и финансистов. Политикам необходимо, как минимум, получить одобрение населения на ближайших выборах, а как максимум, остаться в истории. Поэтому они предпочитают действовать осмотрительно: бездействие всегда можно списать на обстоятельства или противодействие противников или даже на защиту интересов своих избирателей. Зато, почувствовав возможность войти в историю, они горы свернут ради ее воплощения.

Финансистам, в принципе, все равно, в какую сторону движется рынок, – они умеют зарабатывать и на росте, и на падении. Но им надо, чтобы что-то происходило: полный штиль означает отсутствие прибыли. Хуже только мелкая рябь: когда политики делают множество разнонаправленных заявлений, а решения не принимаются.

Этот объективно существующий конфликт интересов вряд ли разрешится в обозримом будущем. Более того – не нужно быть пифией, чтобы предсказать его усиление. А значит, впереди нас ждут новые, столь же неоднозначные и политические мотивированные снижения рейтингов, что еще более обострит недовольство политиков рейтинговыми агентствами – со всеми вытекающими последствиями.

Впрочем, есть и оптимистический вариант разрешения этого кризиса. Возможно, рейтинговым агентствам удастся-таки принудить политиков действовать решительнее. Правда, в этом случае нас ждут довольно болезненные удары кризиса – связанные, например, с дефолтом Греции, которого уже все ждут, кажется, с нетерпением. Или с развалом еврозоны. Однако новая волна уже и так надвигается, и то, что на этот раз кризис будет более мягким, но более долгим, отнюдь не радует. Может быть финансисты и правы: лучше ужасный конец, чем ужас без конца.