|
Мысль о пропаганде жестокости в "Белоснежке" первой пришла в голову, вообще-то, не современным исследователям, а людям, читавшим то самое первое издание, текст которого долгое время считался утерянным. Возмущенная общественность завалила братьев Гримм письмами, в которых просила писателей переделать один из фрагментов произведения. Авторы, скрепя сердце, сделали отравительницей мачеху, а не мать, завидовавшую красоте дочери. Согласно сложившемуся задолго до XIX в. стереотипу, мачехе быть злодейкой так же естественно, как лисе – хитрой и коварной, а зайцу – трусливым, так что немецким детям было не привыкать к рассказам о коварстве приемных матерей и страданиях несчастных падчериц. В общем, новое издание удовлетворило почти всех...
И теперь филологи, обнародовавшие текст оригинального издания на Потсдамской конференции писателей и сказочников, не собираются бороться за восстановление первоначального текста – к версии с мачехой привыкли многие поколения. Тем более, и сейчас могут найтись желающие последовать "подвигу" эстонцев и начать борьбу за полный запрет произведения – мало того, что оно учит наивности, покорности, так еще и повествует о весьма двусмысленных отношениях между юной, периодически спящей девушкой и коренастыми лесными жителями. Это в XIX в. целомудренной общественности при прочтении сказки не приходили в голову мысли о групповом сексе, а сейчас народ куда более "продвинутый". Секс сексом, Фрейд свою теорию не вчера придумал, а вот жестокость белоснежкиной матери может стать для людей, у которых и сейчас книжка вызывает раздражение, последней каплей.