|
Еще два года назад казалось, что перспективы у ювенальной юстиции самые радужные: Дума приняла в первом чтении поправки в Закон "О судебной системе РФ", которые отводили место для специализированных "детских" судов в системе российской юстиции. Ювенальные суды – достаточно распространенное явление в мировой практике, так что велосипеда авторам проекта изобретать не пришлось. Такой суд должен не только наказывать, но и служить элементом профилактики.
В России ювенальные суды, хоть и недолго, но существовали: с 1910 по 1917 год. Тогда несовершеннолетние преступники попадали под юрисдикцию судьи-магистрата, избиравшегося местным населением. Этот суд был весьма неформальным и сводился, главным образом, к воспитательной беседе. Наказания для подсудимых не предусматривалось, а основной мерой воздействия был попечительский надзор. Сегодня, присоединившись к Конвенции ООН по правам ребенка, Россия фактически взяла на себя обязательства по реформированию законодательства в области правосудия по делам несовершеннолетних.
Однако с 2002 г. проект под названием "российская ювенальная юстиция" практически не продвинулся. По словам главы думского комитета по вопросам женщин, семьи и молодежи Екатерины Лаховой, закон давно готов ко второму чтению. Подготовлено ориентировочное финансовое обоснование: для того, чтобы начать поэтапно вводить ювенальные суды, потребуется выделить из федерального бюджета около 100 млн рублей.
Но для того, чтобы законодатель хотя бы теоретически признал право "детских" судов на существование, денег вообще не требуется. По мнению Лаховой, дело тормозится из-за того, что эта проблема не является приоритетом ни для одной из ветвей власти.
А пока суд да дело, в регионах экспериментируют на свой страх и риск. И нередко на деньги зарубежных спонсоров (а это, как известно, в последнее время государством не слишком приветствуется). Например, в Саратовском областном суде при содействии института "Открытое общество" и Программы развития ООН создан Совет по координации деятельности судей, социальных работников, сотрудников правоохранительных органов. В суде ввели штатную должность социального работника и специализацию судей на делах несовершеннолетних правонарушителей. Теперь такие дела попадают в суд еще на стадии возбуждения уголовного дела (именно это, по всей видимости, не устраивает прокуратуру). Таким образом, к началу процесса судья успевает получить представление об условиях жизни и воспитании юного подсудимого, составить его "социальный портрет". В итоге, если тот все же попадает в воспитательную колонию, вместе с копией приговора туда отправляют и копию карты социально-психологического сопровождения. Аналогичные эксперименты начались в Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Волгограде, Иркутске. В некоторых регионах по настоянию прокуратуры они были свернуты, однако в большинстве эксперимент с успехом продолжается. По словам Татьяны Линской, в каждом случае вопрос решается "в зависимости от социальной позиции" судебной власти региона.
В доводах прокуратуры можно найти резон: все вопросы уголовного судопроизводства строго регламентированы законом, и отступление за рамки этого регламента может привести к нарушению прав участников процесса. "Время самодеятельности, когда суд с кем-то заключает соглашение, прошло", – считает председатель Совета по совершенствованию правосудия, экс-председатель Конституционного суда Владимир Туманов. Однако закон, который мог бы ввести эксперимент в правовые рамки, нуждается в существенной доработке.
Ну а тем временем несовершеннолетним правонарушителям остается рассчитывать только на "социальную позицию" Фемиды.