Фото Сергея Грузинцева |
В составе 12-й гвардейской Краснознаменной, ордена Суворова Пинской стрелковой дивизии Владимир Прокофьевич принимал участие в Московской и Курской битвах, форсировании Днепра, освобождении Белоруссии, Латвии, Литвы, Польши, Берлинской операции. Был трижды ранен.
2 мая 1945 г. северо-западнее Берлина его дивизия вышла на Эльбу и встретилась с 84-й пехотной дивизией армии США. 3 мая по приказу командира гвардии майор Бородин вместе со связными Молдабаевым и Бойко переправился на западный берег Эльбы и встретился с командиром одного из полков дивизии союзников полковником Хоу, а через день нанес визит и в штаб дивизии американцев. Своими воспоминаниями от встреч с союзниками Владимир Прокофьевич поделился с нашим корреспондентом.
Встреча советских и американских солдат на Эльбе |
"Yтро": А зачем им это надо было?
Фото Сергея Грузинцева |
Вечером 2-го числа комбат дивизии через командира полка говорит: "Ваш полк первым вышел на Эльбу, вот тебе боевое задание – возьми с собой пару разведчиков, переправься на ту сторону и узнай, главным образом, кто стоит напротив нас – англичане или американцы". Хорошо. Было у меня два хороших парня – Молдабаев и Бойко, сильные ребята. Я их забрал и мы пошли.
"Y": Как в разведку?
Фото Сергея Грузинцева |
"Y": Что это означает?
В.Б.: Они в простонародье называли ее "лесоруб". Так вот. Подполковник с нами расцеловался, обнялись хорошо. По-русски из них никто не говорил, а у нас по-английски – никто. Но я так понял по знакам, что подполковник приглашает нас куда-то поехать. Поехали мы в штаб полка – примерно 15-20 км от Эльбы. Командовал полком полковник Хоу. Приехали мы. Интересна вообще жизнь американцев, они с комфортом воевали. Значит, вилла большая, на первом этаже, там даже полуэтаж, – офицеры сидят. 3-4 приступки, большая комната – там сидит Хоу. Подполковник нас представил, познакомились, поговорили... на пальцах. Потом командир пригласил своего переводчика. Ну, переводчик-то язык знал, а я-то кроме 10-ти классов ничего не знал (смеется). Ну, понемножку мы с ним разговорились. Потом, смотрю, приходит второй лейтенант, по-нашему старший лейтенант. Отлично говорит по-русски. Я потом, когда мы с ним поехали в свой полк, спросил, откуда он так хорошо русский язык знает. А он говорит: "Мы родом из Западной Руси, русины мы. Мы сидели под австрийцами, а потом, когда Австро-Венгрия распалась, нас то полякам отдавали, то прочим... Настоящая фамилия наша – Вилейко, а когда родители переехали в Англию, то они стали называться Виляйк, на английский манер". Ну, договорились. Потом, смотрю, командир полка какой-то знак дал, принесли бутылку какой-то коричневой жидкости. Оказалось, коньяк. А мы его никогда не пили. Налили по маленькой такой рюмочке. Что интересно, переводчика своего он к столу не пригласил. Вот у нас как, на Руси: сидим в землянке командир полка, начальник штаба, связисты... Принесли обед. Командир полка говорит: "Ну, кто со мной будет обедать?" Товарищ полковник там, или подполковник отвечает: "Ну, я бы не отказался". Наливают котелки, по сто грамм, и обедают. А тут определенная субординация. Переводчик имел чин капитана, смотрю, он в сторонке стоит, его не пригласили.
Фото Сергея Грузинцева |
Командир полка потом говорит этому Виляйку: "Поезжай к ним". И мы махнули к себе в штаб полка. Молодцы американцы – как они водят машины, это роскошно! Я нигде у нас подобного мастерства не видел. Причем, в тех местах, где мы проезжали, ведь деревня, по сути, и там было очень много гусей. И вот что-то американские водители очень любили давить гусей. С криком, с гиком, на кучу этих гусей – бац! Перья летят во все стороны. Они довольные, не гуси, конечно, а американцы. И вообще, потом они в нашем расположении строили мост через Мульду, около Десао. Прямо скажу, мастера были. А когда они нас пустили в Тюрингию, которую они захватили, мягко говоря, незаконно, мы их пустили в Берлин. И вот через наш полк проходил женский батальон, зенитный. Ну, скажу я вам, девки – красавицы! Все сидели на джипах, на каждом джипе зенитный пулемет, они проходили мимо нас. Нам воздушные поцелуи, мы – им (смеется). Даже женщины у них машины водят виртуозно.
Хотя бывали и такие случаи. Строили американцы мост через Мульду. Мульда – неширокая река, на ней стоит Десао, это крупный город. Они строили мост ровно месяц, привезли понтоны, катки. И во время строительства у них погиб один солдат – ему катком стукнули по голове, и он свалился в Мульду. Наши инженеры говорили: "Господи, да мы бы этот мост за неделю построили". То есть американцы очень скрупулезные просто. Все рассчитано, все по мелочам. Мы встречались с командиром инженерного батальона, подполковник американский. Разговаривали о жизни. Вот он говорит: "Скорее бы война кончилась". Говорю: "Так кончилась же уже". А он мне в ответ: "Нет, война кончится, когда мы подпишем с немцами мирный договор". Спрашиваю: "А тебе-то какая прибыль?" – "Мне? У меня в Америке бизнес остался! Если будет договор, то я могу уволиться из армии и заниматься бизнесом". – "А если тебя не отпустят?" – "Не отпустят? Я на президента в суд подам!" Мы все смеялись. Вот такие нюансы.
"Y": Как вам вообще американцы показались?
Фото Сергея Грузинцева |
На другой день мне командир дивизии приказал съездить уже в дивизию, не в полк. Ну, располагались они комфортно, в готическом замке. Готический зал, черные, мореного дуба кресла, большой стол. Стол сервирован богатой посудой. Стоят стулья, на каждом стуле белый чехол, а на каждом чехле эмблема дивизии – на красном фоне белый топор. Говорили тоже вперемешку: они по-русски – ничего, а я по-английски тем более. Все равно говорили хорошо. С одной стороны сидел замкомандира дивизии, генерал бригады и я, как гость. А все офицеры по ту сторону, то есть никакого смешения. Они хвалили нашу Берлинскую операцию, как мы ее провели. В общем, была очень приятная мягкая встреча. Обслуживал негр нас. Причем тоже интересно, никакого спиртного, ничего, только чистая вода в графинах и огромное количество заморских фруктов и консервов. То, что с собой они привезли. Потом, когда наговорились мы вдоволь на непонятном языке, смотрю, все офицеры встали, ну, и я тоже встал. Там двухэтажное здание. И кто-то принес генералу какую-то коробочку сверху. Генерал открыл коробочку – это был нарукавный знак их дивизии, "лесоруба". Он мне в торжественной обстановке вручил его, я поблагодарил, что мы будем память держать об этой встрече. Долго-долго я его берег, потом, лет десять назад, французские журналисты приехали. Стали говорить: "Покажи, покажи, мы снимем". Десять лет вот и снимают... Правда, генерал американский так немножко криво посматривал на меня, русский все-таки. Мне был тогда 21 год, а генералу тому лет 50 было, и офицеры все лет по 40-45. Вот так мы с американцами повстречались.
Автор сердечно благодарит Московский Комитет ветеранов за помощь в организации интервью.