|
Хотя, конечно, хозяева игрушек ни о чем подобном даже не помышляли. Тем временем настенное англоманство дошло до полного абсурда и выдавало дикости вроде "Russian rock forever", пока не улеглись окончательно постперестроечные страсти. Тут писать по-английски стало нечего, пришлось вновь изобретать велосипед, "превед", ну, а дальше вы сами знаете. Барби превратилась в объект искусства и упокоилась в миниатюрном гробике за огромные деньги. На этом, вроде бы, ее путешествие в Россию закончилось.
На Западе же кукла по-прежнему процветает и пользуется популярностью у детишек. Популярность прекрасно вдохновляет мастеров подделки. Чем желаннее игрушка, тем проще впихнуть покупателю самую грубую копию с пластмассовой бахромой и толстыми швами.
Представьте себе такую ситуацию: в захолустном британском магазине папаша покупает своей шестилетней дочке поющую куклу Барби. Продавец сетует на протекшие батарейки и просит прощения за то, что песню не получится прослушать на месте. Папаша хмыкает. Но девочка с роковым именем Эбони Уилсон уже вцепилась намертво в свою пышноволосую пучеглазку. Приходится выкладывать кровные полтора фунта стерлингов.
На следующий день в семье разгорается скандал. Предоставим рассказать об этом матери: "Она, я имею в виду Эбони, идет по улице, и голосит эту отвратительную песенку. Боже, это просто ужас. Я страшно смутилась". Теперь поясним.
Поющая кукла оказалась хулиганкой. Ведьмой. Растлительницей. Безобидная песенка "Я крошка Барби" содержала совершенно недетское вкрапление в виде общеизвестного глагола, синонимичного практически всей русской матерщине. Благодаря фонетической гибкости английского языка, этот глагол можно вставлять практически в любую паузу. Но разве могла знать бедняжка Эбони, что малейший речевой сдвиг иногда сопоставим с разницей между полами? Разумеется, нет. Поэтому мама ее, конечно, простила. Но куклу отобрала и отнесла в полицию. Сейчас детективы разбираются с бесстыдными владельцами детского магазина. Ишь ты, решили устроить сексуальный ликбез! А ну платите штраф!