ФОТО: ИТАР-ТАСС |
В общей сложности срок правления Путина, который впервые был избран президентом в 2000 году, может составить почти четверть века. Это сравнимо со временем пребывания у власти Сталина и Брежнева, правивших около 30 лет. Станет ли его имя, подобно имени Сталина, синонимом слова "террор" или нынешний лидер будет, как Брежнев, ассоциироваться с разложением государственных устоев? Сейчас, по иронии судьбы, политические оппоненты инкриминируют российскому лидеру и склонность к политике закручивания гаек, и скатывание страны в застой (сторонники премьера предпочитают термин "стабильность"). На самом деле это вполне закономерно: есть предпосылки и для того, и для другого варианта развития событий.
Тучные нулевые показали, что положительный платежный баланс госбюджета вполне способен поддерживать и сохранять неэффективную политическую систему, слабую экономику и низкую социальную активность. И нет никаких предпосылок, что попытки изменить ситуацию будут предприняты снизу, хотя бы на уровне элит, осознающих масштаб проблем. Очевидное доказательство тому – полное отсутствие общественной поддержки, которое встретила идея выдвижения на второй срок президента-реформатора Дмитрия Медведева. Сохранение высоких цен на нефть вполне способно обеспечить стране "десятилетия устойчивого, спокойного развития", которого требовал Путин в своем отчете перед парламентом минувшей весной. "Без разного рода шараханий, необдуманных экспериментов".
Выбранный им вектор инерционного развития не предполагает серьезных изменений в политической системе страны. В течение двух президентских сроков Путин выстраивал вертикаль власти в соответствии с представлениями о том, как она должна работать: изгнал губернаторов из Совета Федерации, отменил выборы глав регионов, создал политическую опору в лице "Единой России" и свел к минимуму число других партий (в Госдуму теперь можно попасть только по партийным спискам). Много говоривший о модернизации (в том числе и политической системы страны) Медведев не внес в этот расклад принципиальных изменений.
Но мир вступает в период спада, и цены на энергоносители грозят уйти в затяжное пике. Неминуемое в этих условиях падение российской экономики приведет к росту социальной напряженности. В конце концов, именно снижение цен на нефть, спровоцировавшее продовольственный дефицит, в свое время обрушило Советский Союз, а вовсе не робкие реформы последнего генсека ЦК КПСС Михаила Горбачева.
Падение рейтинга "Единой России", последовавшее вслед за кризисом 2008-2009 гг. – первый звонок власти. Судя по всему, он был услышан: с поста спикера Совета Федерации сместили Сергея Миронова – лидера "Справедливой России", конкурировавшей с партией власти. Но это временные меры. Они могут обеспечить "Единой России" доминирующее положение в парламенте в течение очередного электорального цикла, однако не снимут внутренних противоречий, имеющих свойство накапливаться. Косвенное свидетельство тому – рост националистических настроений, которые фиксируют социологи: по данным "Левада-центра", лозунг "Россия - для русских" поддерживают 58% населения. Цифра достигла исторического максимума, до этого подобный результат фиксировали только в 2001 году. Как показали события на Манежной площади в декабре 2011 г., национализм, замешанный на социальном протесте – гремучая смесь, которая может рвануть в любой момент. Кремль ищет пути нейтрализации националистических настроений, причем демонстрирует в этом деле гибкость: с недавних пор "Конгресс русских общин" влиятельного Дмитрия Рогозина – в составе Народного фронта Владимира Путина. Последний и сам нашел время, чтобы возложить цветы на могилу болельщика "Спартака" Егора Свиридова (чья гибель инициировала выступления националистов на Манежной).
События на Манежной, в Кондопоге или Сагре регулярно напоминают о том, что вроде бы достигнутое огромными усилиями замирение Северного Кавказа - явление достаточно условное. Фактически Россия покупает спокойствие в этих регионах: финансирование кавказских республик в разы превышает размеры бюджетной поддержки остальных территорий. Но эти финансовые потоки идут не на развитие региона, а на коррупционную подпитку местных кланов. Сокращение финансовой поддержки из центра приведет к резкому обострению ситуации на Кавказе. То есть в случае ухудшения экономической ситуации в стране может возникнуть сразу несколько очагов социальной и политической нестабильности.
Что может быть противопоставлено этим рискам? И в Белом доме, и в Кремле осознают необходимость диверсификации и модернизации экономики - не случайно в течение всего срока своего правления Дмитрий Медведев призывал к реформам. Они и теперь не сняты с повестки дня: уже понятно, что после рокировки по линии Кремль - Белый дом именно Медведеву предстоит заняться такими непопулярными нововведениями, как реформа медицины или повышение пенсионного возраста. В качестве инструмента для их реализации он даже может получить в свое распоряжение "Единую Россию".
Но, судя по характеру предстоящей рокировки, модернизация планируется в основном в области экономики. Это заставляет усомниться в судьбе грядущих реформ: существующая вертикаль власти может работать только на усиление госкапитализма, так уж она устроена. Подконтрольные чиновникам корпорации и принадлежащие их друзьям компании будут усиливать свои позиции во всех секторах и это, само собой, не пойдет на пользу деловому климату.
Путину предстоит выступать в роли гаранта политической стабильности в условиях экономических реформ. И если общая рецессия спровоцирует развитие неблагоприятного сценария, принципиальным станет вопрос о методах, которыми будет достигнут результат. Без радикальной политической реформы вариантов остается не так много, политика закручивания гаек может показаться наиболее очевидным решением.