История Авеля и Каина. Древнеславянский вариант

Есть в отделении Национальной галереи в Праге "Велетржни палас" страшная картина. На вытянутом по горизонтали холсте среди пустынного окружения – только гладкие камни и желтоватое небо – почти в натуральную величину изображен со всей многозначительностью символического видения мучающийся голый человек. Лик его, как пишется, ужасен, возлежащая фигура скрючена, в болезненных изломах тела и злой гримасе – безнадежность. Картина называется "Каин" и представляет душевные и физические страдания известного библейского персонажа, убившего брата Авеля. Картины, представляющей мучительные переживания чешского князя Болеслава I, убившего своего брата Вацлава, признанного впоследствии святым, нет, хотя суть его жизненного "подвига" та же – братоубийство.

Тысячу сто лет назад в Болеславе

Город к северо-востоку от Праги, который в наше время называется Стара-Болеслав, и сейчас небольшой, а в первой трети X века был совсем крошечным. Однако здесь уже тогда имелись христианский храм и укрепленное городище, в котором обитал и правил младший брат князя чехов Вацлава Болеслав. В конце сентября то ли 929, то ли 935 года (доказательств в пользу той и другой даты у историков примерно поровну), но точно на исходе бабьего лета он позвал Вацлава на пир, заданный им перед рождением ребенка. Брат приехал и первым делом отправился в храм, поскольку был человеком набожным. Только после богослужения он присел за стол.

Пиршество было пышным, хмельных напитков, от которых не отказывался и Вацлав (ему не было чуждо ничто человеческое), хватало с избытком. Сидели долго, пили много, это настолько врезалось в память, что ребенка, родившегося поздней ночью, назвали Страхквасом, т.е. появившимся на свет тогда, когда "квасили страшно" (и с таким-то имечком его пустили впоследствии по церковной линии!). В процессе пития понемногу обнажались затаенные намерения: сидевшие за столом дружинники Болеслава имели под плащами спрятанные мечи, а в головах – указание шефа расправиться с высокопоставленным гостем. На пиру его, что называется, задирали.

Один из спутников Вацлава не выдержал и, улучив момент, прошептал ему: "Тебе, мой господин, явно грозит расправа. Я приготовил коней, уезжай". Вацлав не внял предупреждению, остался за столом, а напоследок поднял бокал со словами: "Во имя благословенного архангела Михаила выпьем с мольбою, чтобы благоволил ныне ввести наши души в мир вечной радости". Потом расцеловал всех присутствующих и удалился почивать. Заговорщики не посмели к нему подступиться, а сам Болеслав продолжил пить, задумавшись.

Драма разыгралась на следующий день, Yтром 28 сентября. Вацлав направлялся в храм, дверь которого, однако, по распоряжению Болеслава была уже заперта священником. Ему преградил дорогу младший брат со своими дружинниками. Далее летописец, из труда которого мы единственно и знаем об этой истории, описывает начавшееся накануне столкновение благородства и низости в духе Шекспира. Вацлав по-прежнему сохранял спокойствие и полагался на волю Божью. Он поздоровался с братом и обнял его: "Будь и впредь здоров, брат мой, да пребудет у тебя изобилие в жизни земной и небесной и пусть Господь встретит тебя на своем пиру с той же щедростью, с какой ты принял вчера меня и мою дружину!". Болеслав был надменен и необратимыми словами разжигал в себе ярость: "Вчера я тебя угостил, того требовала минута встречи, а сейчас брату услужу иначе!" (какие ж, однако, велеречивые были эти древние славяне, едва-едва начинавшие прикипать к христианскому учению!)

Он выхватил спрятанный меч и хотел ударить Вацлава по голове. Первый удар не получился, тогда уже не помнящий себя Болеслав замахнулся вторично. Вацлав голой рукой перехватил меч с криком: "Ты же ранишь меня!". Потом он повалил брата на землю и сказал: "Ты, погубивший себя своим решением, ты видишь, я мог бы раздавить тебя, как букашку, но не запятнает свои руки братской кровью слуга Божий!". Он отбросил меч и с раненой рукой поспешил в костел. За ним бросились дружинники Болеслава. Возвышенные слова их не остановили, они, не мешкая, догнали князя и поразили его мечами и копьями.

Бездыханное тело, распростертое на крыльце храма, забрала и затем похоронила мать братьев, Драгомира. По легенде, кровь Вацлава, оставшаяся на стене и земле, была тут же смыта водой, но на следующий день проявилась вновь на тех же местах. Убийством Вацлава дело не кончилось. За его дружинниками гнались аж до Праги, расправились с ними и даже детей их утопили во Влтаве, чтобы не оставалось кровников (это уж было ближе "конкретно"-языческим понятиям).

Конечно, братоубийство и в те далекие времена не поощрялось, и тогда считалось страшным преступлением. Однако вряд ли люди той поры ужасались этим столь же сильно, как мы. Все-таки христианская мораль еще не утвердилась прочно, а нравы были более грубыми, откровенными и импульсивными. Раздоры, свары, споры со смертельным исходом происходили часто и не только в семействах простолюдинов, но и в среде выделяющейся уже родовой знати.

Разница политических взглядов братьев

Особенных государственных подвигов Вацлав, возможно в силу недолгого своего правления, не совершил. Как и его предшественникам, ему в продолжение обособления от Великой Моравии приходилось все время искать пути спасения от усиливающегося немецкого натиска и возможности существования в таких условиях. Вариантов было немного: уходить с насиженных мест не хотелось, воевать с могучими соседями было смертельно опасно, приходилось маневрировать и откупаться.

По сложившейся традиции художники и скульпторы обычно изображают Вацлава в военных доспехах, в шлеме и с копьем в руке. Тем самым в известной степени подчеркивается его воинственность. Действительно, какие-то войны он вел, но сдержанные и необширные. Он победил славянского князя в недалеком от Праги городе Коуржиме, но сражение с немецким (саксонским) королем Генрихом I проиграл и, сохранив чешский суверенитет, вынужден был дать немцам присягу верности и согласиться на выплату контрибуции. Зато Генрих I оставил чехов в покое и даже передал набожному Вацлаву, стремившемуся укреплять христианство и расширять христианскую культуру, мощи св.Вита для строящегося на Пражском Граде первого храма.

Чешские историки (особенно патриотической ориентации) замечают, что при Вацлаве было положено начало немецкому проникновению в Чехию и что братоубийца Болеслав как раз хотел этому воспрепятствовать. Действительно, придя после смерти брата к власти, Болеслав возобновил войну с Саксонией. Она продолжалась 14 лет и закончилась так же, как и война Вацлава, – немцев снова пришлось уважить.

Правил Болеслав I долго, до 972 года. С немецким проникновением ему пришлось смириться, от наседавших венгров он совместно с немцами отбился, укрепления государства добился династическим браком своей дочери Дубравы с польским князем Мешеком Пястом. Утверждать, что он более успешно, чем брат, вел политические дела, оснований нет.

Разница характеров

Уже составители исторических хроник подчеркивали, что Вацлав был мягкосердечным человеком, а вот Болеслав – крутым и жестким. Так же поступают и современные художники, усиливая в облике Вацлава черты благочестия, кротости, смирения и, наоборот, у Болеслава черты волевого напора и неукротимости. Так бывает в семьях: один ребенок верит в идеалы и не делает зла ближнему, другой исподтишка присматривается, завидует, а потом, снедаемый жгучим вопросом "А почему не я?", решается на подлость. Так было с Болеславом.

За давностью лет мы мало что знаем конкретного о делах, поступках, поведении братьев, но можем догадываться, что отношения их не были гладкими. Старший наверняка пробовал смягчать их, увещевать брата, однако это не помогло – Болеслав не смог справиться с собственными страстями.

Но через три года после смерти Вацлава у Болеслава в душе что-то зашевелилось, и он приказал перенести останки убитого брата на Град, в храм св.Вита. По-человечески это можно понять – кому из нас не приходилось сожалеть об ушедших и просить прощения у них за то, что не долюбили, причинили боль. Так и в этом случае. Грех – грехом, а покаяние – покаянием. Болеслав прожил долгую по тем временам жизнь, 62 года; что уж там творилось в его душе в последующие годы, неизвестно. Это задача для драматургов и поэтов.

Святой и покровитель страны

Перенесение останков Вацлава на Град и захоронение их в южной апсиде храма св.Вита знаменовало начало его культа. Болеслав этому не препятствовал. Процесс канонизации Вацлава, по всей видимости, был закончен в конце X века вторым пражским епископом Войтехом (тоже впоследствии признанным святым). В XI веке изображения св.Вацлава появляются на монетах, а в дальнейшем его образ воплощается в многочисленных скульптурах и живописных произведениях. Наиболее популярное воплощение св.Вацлава – его конный памятник на Вацлавской площади в Праге, созданный классиком чешского реализма Йозефом Вацлавом Мыслбеком в 1912-13 гг.

Основная часть костных останков Вацлава хранится в сокровищнице капеллы св.Вацлава в соборе св.Вита (полностью главный храм Чехии называется собор святых Вита, Вацлава и Войтеха). Они покоятся в специальных застекленных ящичках, череп возлежит на расшитой золотом подушке. Периодически они подвергаются исследованиям ученых, которые уточняют возраст погибшего (современные исследователи считают, что ему было под 30 лет, т.е. смерть с большей вероятностью последовала в 935 г.), его генетическое происхождение, его облик. Как положено у святых, часть останков св.Вацлава разошлась для почитания верующими по свету; части его скелета есть, в частности, в испанском Эскориале.

Со временем получила развитие легенда о житии св.Вацлава. Согласно ей, он с юности был человеком благочестивым и набожным, сам выращивал зерно и давил виноград для приготовления евхаристического вина, помогал бедным, разрушал языческие капища. Коуржимского князя он во избежание кровопролития вызвал на поединок, и когда тот увидел на его шлеме огненный крест и двух парящих над ним ангелов, то сдался. То же знамение явилось и саксонскому королю Генриху, когда он решал, что делать с чехами.

Чехи считают, что их жизнь уже больше тысячи лет проходит под патронажем св.Вацлава, он – их вечный небесный заступник, хранитель и покровитель. Потому здесь так развит его культ, потому ему ставятся памятники, его именем называют улицы, площади и населенные пункты. Считается, что его имя может охранить людей от бед, оно является одним из наиболее популярных в Чехии. С недавних пор день его смерти, 28 сентября, объявлен государственным праздником.

Тут есть смысл сказать о том, что в этом проявляется отличие ментальности восточно- и западнославянской. На русский взгляд, чешские праздники проходят вяло и скучно, а само посвящение их (Что сегодня празднуем? – Да сожжение Яна Гуса, да убийство Вацлава) выглядит двусмысленно. То ли дело у нас: 8 Марта, 7 ноября, День работников леса или День независимости булгар от хазар – как все точно и жизнеутверждающе обозначено! Тут уж не задумаешься, не поразмыслишь о вечных моральных ценностях, да и Бог с ними, хай живе, и пасется тот День молодежи или День печати – было бы что выпить и с кем приятно пообщаться.