Со временем все изменилось. Сейчас мы не отстаем от Запада не только в плане новинок техники, стиля жизни и культуры, того, что мы традиционно зовем культурой, имея в виду голливудские фильмы, хиты поп-музыки и глянцевые журналы. Мы заразились пессимизмом. Поэтому предпочитаем читать "странные" произведения. Поэтому любим нестандартное и модное. А "модность" в этом контексте почти всегда подразумевает стилевые изыски, заковыристый сюжет, который ничем не закончится, и финальное мнение о прочитанном: "Ничего не понял, но так понравилось".
На этом фоне немного необычным кажется повсеместное увлечение книгами Пауло Коэльо, от которых просто за версту веет позитивом. Он не наследник декадентов, не стремится отражать поток сознания или говорить загадками, как Милорад Павич, хотя символизм и не чужд первому. Если вы ищете изысканного стиля, игры слов, изящных метафор – их у Коэльо нет. Однако книги этого латиноамериканца активно обсуждаются на интернет-форумах, их можно увидеть в метро, на книжных развалах Олимпийского и в крупных книжных магазинах.
Россия запоздала в своем увлечении Коэльо почти на 20 лет. Однако сейчас нас захлестнула буквально лавина коэльомании. И речь не только о визите писателя в Москву в минувшем сентябре. Имя бразильца стало своеобразной глобальной пиар-акцией, когда везде и всюду слышишь только его и постепенно поддаешься внушению: "Читать Коэльо - это модно". Мы читаем. Мы стараемся не отставать от Запада. Мы фанатично повторяем сравнение программного произведения господина сочинителя – "Алхимика" – с "Маленьким принцем" Экзюпери и "Чайкой по имени Джонатан Ливингстоун" Баха. Мы, возможно, даже соглашаемся с Клодом Лелушем, утверждающим, что для того, чтобы инопланетяне могли понять нас, землян, им необходимо прочитать только одну книгу - все того же "Алхимика". Но вот понимаем ли?
Понять писателя просто. Он не стремится все усложнять, нагонять дым изысканных метафор, строить лабиринты аллюзий и реминисценций, раскидывать по страницам своих произведений грозди символов. Да и жанр, в котором он предпочитает творить, – притча – немудрен и стар, как мир. Простота проявляется у Коэльо на всех уровнях, начиная с языка, и закачивая сюжетом. У него нет параллельных линий, множества героев, хитросплетений и интриг. Как правило, действует один персонаж. И весь его путь – своеобразное доказательство-декларация из серии "вот как надо жить". Декларация прямая, у нее нет вторых и двадцать вторых смыслов. "Люди не придают значения простым вещам, поэтому стали писать философские трактаты", - так говорит Алхимик, герой одноименного произведения.
И действительно, к чему усложнять? В схему романа укладывается вся концепция мироздания: жизненный путь, цель и средства ее достижения, борьба с обстоятельствами, знаки, которые подает нам судьба, место человека во Вселенной, любовь, наука, война, религия. Замечу попутно, что Коэльо – пантеист, ему не свойственно выделение какого-то одного верования и возведение его в абсолют, на страницах "Алхимика" мирно уживаются восточная мудрость и христианский Бог. Все это органично сплетено и подчинено главному – созданию такой картины, в которой бы любой читатель узнал себя и понял главную мысль автора: главное – во всем следовать Своей Стезе.
Пересказывать сюжет нет смысла, необходимо читать. Если вкратце, то роман – история поисков юношей по имени Сантьяго сокровищ, испытаний, которые пришлось ему преодолеть, и истин, которые он невольно осознал. С фигурой главного героя соседствует Алхимик, своего рода духовный учитель, который помогает советами и мудрыми наставлениями. Появление этого героя не случайно. Еще в предисловии Коэльо рассказывает о собственных опытах в древней науке превращения металлов в золото и о знакомстве с учителем, которому и посвящен роман. Писатель выделяет три типа алхимиков, по сути – три типа людей. Первые "тяготеют к неопределенности, потому что они сами не знают своего предмета". Вторые "знают его, но знают также и то, что язык алхимии направлен к сердцу, а не к рассудку". А "третьи – это те, кто и не слышал ничего об алхимии, но кто сумел всей своей жизнью открыть Философский камень". Симпатии автора, безусловно, на стороне последних. К этому же типу принадлежит и Сантьяго.
Концепция, заложенная в романе, четкая и ясная, это своего рода философия жизни. Немного удивительно, что подобное произведение пришло к нам "оттуда", и хотелось бы верить, что люди, прочитав книгу и проникшись идеями писателя, станут чуть более упорными в достижении благих целей, выберут Свою Стезю и заговорят на Всеобщем Языке. Все это было бы прекрасно. Но! После прочтения романа у меня остался ряд вопросов. Что стало с героем, когда он достиг заветной цели? Было ли продолжение у Стези? Или все оказалось на банальном уровне жизненного пути обывателя? Об этом автор абсолютно позитивного романа предпочел умолчать. Что ж, есть над чем подумать.