|
"Yтро": Комиссия депутатов Госдумы инспектировала российские военные базы в Средней Азии. Каковы первые впечатления от поездки?
Михаил Бабич: Мы работали в Киргизии, Казахстане и Таджикистане. Этот регион имеет геополитическое значение для развития не только наших экономических интересов, но и политического влияния России в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и еще в целом ряде государств. Здесь традиционно сильно тяготение местного населения к России, как правопреемнице СССР. Эта тяга, несмотря на 15-летнюю разобщенность, сохранилась и очевидна на сегодняшний день. Здесь уважают российское военное присутствие, стремление развивать экономические связи, хранят добрую память о промышленном потенциале, который был заложен во времена СССР в этих государствах в основном усилиями России. Все это создает серьезную базу для развития нашего военно-политического присутствия.
Но, к сожалению, отсутствие скоординированной политики системной работы с государствами СНГ, привели к тому, что шаг за шагом страны Запада, и, прежде всего, США, члены НАТО, Китай, Индия отвоевывают здесь позиции. Сейчас России надо систематизировать работу со странами центрально-азиатского региона СНГ, укреплять свое военно-политическое присутствие и развивать экономические связи, что станет гарантом долгосрочных отношений с этими государствами. Если мы упустим исторический момент и не используем предрасположенность к России поколения, которое еще помнит Советский Союз, то тогда, действительно, со сменой руководителей государств возможна смена отношения к нам.
Всего мы имеем за рубежом 16 военных баз. Две из них находятся в дальнем зарубежье. Еще две выводятся из Грузии. В Казахстане расположены четыре базы. Три отдельных воинских части, выполняющие различные задачи, находятся в Киргизии. В Таджикистане расположен узел Нурек - объект космических войск ВС России. Усилиями командования и Генштаба РФ эта часть стала образцом того, как надо обустраивать наше военное присутствие за рубежом. Пожалуй, Нурек – самый успешный пример этого. Здесь налажены конструктивные взаимоотношения с местными властями; обе стороны стараются идти навстречу друг другу. Основной наш контингент в Таджикистане – 201-я военная база, которая дислоцируется в Душанбе, Кулябе и Курган-Тюбе. В последнее время наши военные уже не занимаются оперативным прикрытием государственной границы Таджикистана. К 2008 г. база должна стать военным коллективом, способным полноценно выполнять задачи по охране и обороне важнейших объектов в Таджикистане, оказанию помощи Вооруженным Силам этой страны в случае вооруженного конфликта, проникновения террористических формирований и бандгрупп с сопредельных территорий.
"Y": Известно, что боевики пытаются перемещаться в треугольнике - Киргизия – Таджикистан – Узбекистан. Российские военные готовы помочь отразить вероятную агрессию. Вариант эскалации напряженности учитывается Душанбе, где давно закончилась гражданская война?
М.Б.: Этот вариант не только учитывается, но и прогнозируется. Обстановка в Афганистане далека от стабильности. Достаточно напряженная ситуация в некоторых бывших республиках Союза. И в Таджикистане сохраняется вероятность внутреннего конфликта. Хоть часть оппозиции легализована в парламенте и правительстве страны, противоречия могут нарастать. Так что интенсивный процесс боевой подготовки на 201-й базе России, который мы наблюдали, просто необходим в этом взрывоопасном регионе, имеющем для нас принципиальное значение.
"Y": Какие проблемы стоят перед нашими военными в этом регионе?
М.Б.: Необходимо повысить административную роль наших военных, их возможности влиять на те или иные процессы в административном плане. Это касается взаимоотношения с местными администрациями, выделения земли, вопросов инфраструктуры, подключения коммуникаций и оплаты услуг за их пользование. Сюда же стоит отнести вопросы использования военной техники для учебы войск. Нет смысла держать контингент, если нет возможности полноценно проводить занятия по боевой подготовке. Зачастую, эти вопросы вызывают раздражение, непонимание и даже противодействие местных властей в силу иных интересов, которые продиктованы как социально-экономическими, так и политическими аспектами. Влияние наших партнеров из стран Запада и блока НАТО на местные администрации и руководство государств возрастает. Эту проблему нужно регулировать на уровне межправительственных комиссий. В международных соглашениях должен максимально полно присутствовать весь набор совместных обязательств между РФ и страной пребывания с одной целью – максимально разгрузить военных от несвойственных им функций. Командир военной базы сегодня – это и дипломат, и лицо России, ее полноценный представитель в административном, дипломатическом, политическом и только потом уже в военном аспекте.
Второй блок проблем связан с материально-техническим обеспечением деятельности наших военных за рубежом. Здесь картина далека от совершенства. У нас вызывает удивление, что многие вопросы не требуют каких-то гигантских вливаний или организационных усилий, но не решаются. 201-я военная база в Таджикистане организационно входит в состав Приволжско-Уральского военного округа. К сожалению, многие вопросы там решаются по остаточному принципу. Эту тенденцию надо переломить.
"Y": Но ведь 201-я дивизия находилась в Таджикистане с "времен очаковских и покоренья Крыма". Куда же все девалось?
М.Б.: Действительно, когда-то все было. В советские времена были саманные постройки, которые со временем превратились в то, что даже сараями назвать нельзя. Эти помещения не пригодны и опасны для эксплуатации. Когда 201-я дивизия воевала в Афганистане, никто не занимался ее материальной базой. А после вывода из Афганистана, в постсоветский период этим тем более никто не занимался. Сегодня имеем разруху. Хотя за последние полтора года на 201-й базе сделано очень много. Мы побывали в гарнизонах, полках, спецподразделениях, которые сегодня разворачиваются в полном составе. Самое главное, что в работе появилась осмысленность. Тем не менее, все эти вопросы нужно решать быстрее, более качественно и эффективно. Если можно построить общежитие в этом или 2007 году, это надо сделать. Возведение жилого фонда нельзя растягивать на 3-4 года. Боевую технику нельзя держать под открытым воздухом в нарушение всех правил эксплуатации и безопасности. Надо найти 40-50 миллионов рублей для строительства 4-5 хранилищ, которые снимут нагрузку на первом этапе.
Третья проблема – выполнение социальных гарантий перед военнослужащими, членами их семей, гражданским персоналом. Это выполнение социальных обязательств после их возвращения в Россию по предоставлению жилья. Назрела необходимость в корректировке законодательства, чем мы сегодня и занимаемся: в работе находятся законопроекты о денежном содержании и денежных компенсациях военнослужащим, о порядке регистрации членов их семей и гражданского персонала, который проходит службу на военных базах за рубежом. Сложилась парадоксальная ситуация – люди, которые служат за границей, не имеют регистрации в РФ, не поставлены на налоговый учет, не имеют прав на медицинское и пенсионное страхование в России. Они вычеркнуты из социальной жизни и лишены социальных гарантий, выпали из правового пространства! Как офицер может спокойно служить, если его жена и дети не могут получить медицинскую помощь в России?
"Y": Неужели этот вопрос, который касается тысяч и тысяч людей, не могли решить за 15 лет?
М.Б.: У меня скопилось два тома четырехлетней переписки различных органов государственной власти. Если сравнить то, что пишут Минэкономразвития и Минздрав, то складывается ощущение, что живут они на разных планетах. Два министерства пишут диаметрально противоположные вещи! Есть и более абсурдные моменты. Наши военно-медицинские учреждения за рубежом не имеют права получать наркотические препараты из России. Мы знаем, что промедол входит в состав индивидуальной аптечки. Военнослужащий не имеет права выполнять боевую задачу, если не имеет соответствующего набора медикаментов. Военные медики всеми правдами и неправдами, пытаются обеспечить группировку всем необходимым, чтобы не сорвать выполнение боевых задач.
"Y": Сколько военнослужащих 201-й базы нуждаются в жилье?
М.Б.: Служебного жилья не имеет почти никто! Исключение составляют немногие офицеры и прапорщики, которые исторически имеют жилье в Таджикистане. В этом году во всех трех гарнизонах – Кулябе, Курган-Тюбе и Душанбе - будут построены три общежития, которые в значительной степени разгрузят проблему обеспечения жильем офицеров и прапорщиков. Деньги на строительство заложены, и работы уже ведутся. Но общежития – это промежуточная форма обеспечения жильем. По действующим нормам офицеры должны получать полноценные служебные квартиры. К сожалению, строительство такого жилья даже не заложено в планы развития 201-й базы военной базы. Этот вопрос мы будем поднимать в ближайшее время.
"Y": Только одно хранилище боевой техники обойдется как минимум в 10 миллионов рублей. Где взять средства на все остальное?
М.Б.: Мы поняли главное: сколько нужно средств, на что нужно их тратить, какой эффект мы получим при их вложениях. Эти вопросы изучены и обоснованы. Я не встречаю аргументов, которые бы противоречили нашим данным, представленным для формирования заявки на финансирование. Как вариант можно создать ведомственную целевую программу. Нужно понять, что если в средней полосе России у командования есть дополнительные возможности для решения социально-бытовых вопросов военнослужащих по плану, то на зарубежных военных базах это проблемы кричащие и их нужно решать сегодня.
"Y": Возможно ли создание в Средней Азии новых военных баз России?
М.Б.: Не до жиру. Вопрос о создании новых баз не стоит. Речь идет о том, чтобы сохранить, закрепить и улучшить условия жизнедеятельности на тех базах, которые мы сегодня имеем. Сейчас активно обсуждается целесообразность вывода космических войск с Байконура и передачи всей структуры Байконура Росавиакосмосу. Это, по меньшей мере, вызывает недоумение. По ряду причин в ближайшие 7-8 лет Россия не готова выполнять весь комплекс задач военного космоса со своей территории. Байконур – наша крупнейшая военная база в Центральной Азии с крайне привилегированным отношением к нам со стороны руководства Казахстана и местных властей. Сохраняя там военную базу, мы можем развивать авиационную и сухопутную составляющую, ПВО. Лишая себя этого сегмента, мы уйдем оттуда навсегда. Второй раз зайти туда на таких же условиях невозможно. Нужно учесть, что все соглашения с Казахстаном подписаны до 2050 года. Реальные выплаты России, предусмотренные соглашением, около $110 миллионов в год. Это несоизмеримо меньшие деньги по сравнению с эффектом нашего военно-политического и экономического присутствия в регионе и коммерческого использования космодрома. Военные базы на Байконуре защищают интересы российского бизнеса, который сегодня с каждым днем наращивает свое присутствие в регионе. 4 апреля 2006 года президенты России и Казахстана подписали очередной набор экономических соглашений. Очевидно, что наш путь на совместную экономическую интеграцию единственно возможный в регионе. Он экономически выгоден России. Так что рассматриваемый уход военного космоса из Байконура вызывает недоумение.
"Y": После провала цветной революции в Узбекистане Ташкент приостановил членство в ГУАМ и сделал ряд шагов по сближению с Россией. Рассматривается ли вопрос нашего военного присутствия в этой стране?
М.Б.: В Узбекистане мы пока ничего создавать не собираемся. Военные задачи в регионе решаются за счет группировок в сопредельных государствах. Пока мы не готовы создавать военные базы в Узбекистане и политически. Сейчас ведутся переговоры по интеграции Узбекистана в ОДКБ, усилению сотрудничества в рамках СНГ. И только после решения этих вопросов можно рассматривать предложения о нашем военном присутствии и наличии контингента.
"Y": Из всех республик у России наиболее тесное сотрудничество налажено с Казахстаном?
М.Б.: Конечно. Казахстан – самое экономическое развитое государство в регионе, где рост экономики прогрессирует. Казахстан стал мощным самодостаточным государством, на котором завязаны наши экономические интересы с точки зрения добычи, переработки и транзита энергоресурсов, развития других направлений экономики. Казахстан из года в год демонстрирует очень доброе и порядочное отношение к России. Все документы подписаны на очень комфортных для Москвы условиях. Не воспользоваться сегодня этим историческим моментом было бы стратегической ошибкой.
"Y": В Средней Азии с Россией играют не по правилам. В Афганистане давно уже нет режима талибов*, но США не уходят из региона, как обещали. Более того, иностранное военное присутствие здесь расширяется.
М.Б.: Никто не питает иллюзий, что американцы и их союзники добровольно покинут регион. Во-первых, операция в Афганистане не закончена. Это "долгоиграющая пластинка", которую можно использовать в переговорах. Далека от окончания операция в Ираке. Непонятно, что будет с Ираном. Есть огромные интересы в регионе у Турции, государств-членов НАТО. Мы фиксируем значительный интерес с их стороны к налаживанию отношений с местными властями. Спецслужбы этих государств затрачивают значительные усилия для закрепления в регионе. Мы сталкиваемся с конкуренцией, не всегда честной и идущей по правилам. Ближайшие год-два потребуют от нас значительных усилий, потому что если мы упустим момент, то потеряем стратегическую инициативу и превратимся в "младшего брата" со всеми вытекающими последствиями.
"Y": Во время встречи в рамках G-8 западные партнеры заявили о том, что обеспокоены прозрачностью границы России на восточном направлении. Российские пограничники ушли с таджико-афганской границы, и поток наркотиков из Афганистана вырос в несколько раз. Вопрос по Чернышевскому: что делать?
М.Б.: С одной стороны, наши границы нуждаются в укреплении. Да, мы ушли с таджико-афганской границы, и у наркотрафика появились новые возможности. Здесь уместен другой вопрос. Считается, что ситуация в Афганистане контролируется силами коалиции во главе с ВС США. Но как только американцы взяли Афганистан под контроль, объем производства наркотиков и его транзит через территорию Таджикистана возрос в 2-3 раза. Это тенденция. Есть подозрение, что такие действия носят целенаправленный характер. Поэтому, понимая важность российско-казахстанского участка границы, мы тратим значительные усилия и средства для его укрепления. Кстати, сейчас с таджикскими пограничниками кроме 200 российских советников активно работают американцы, представители спецслужб других государств Запада. Так что там мы не единственные и не доминирующие. Сегодня у России объективно несколько ослаблены контрольные возможности по противодействию наркотрафику на таджикской территории. Я не хочу делать акцент на том, насколько ошибочным было решение о выводе наших пограничников из Таджикистана. Несомненно одно: увеличение наркотрафика в регионе стимулируется третьими участниками процесса. Это и есть та самая конкуренция, проявление противостояния России и стран Запада в регионе.
"Y": Российская армия имеет проблемы с перевооружением, темпы которого явно не соответствуют реальности. На той же базе в Канте размещены всего несколько самолетов СУ.
М.Б.: С 1-го июня группировка на Канте будет увеличена в 2 раза. Уровень обеспеченности нашей базы в Таджикистане позволяет решать текущие боевые задачи, поставленные перед военнослужащими базы с учетом потенциальных угроз и оружия, которое может применить потенциальный противник. Но техническое состояние многих систем вооружения, БТР, БМП, танков, минометных систем, средств связи оставляет желать лучшего. Это морально устаревшая техника с большим износом, которая значительное количество времени эксплуатируется в сложных климатических условиях. Она нуждается в капитальном ремонте, более качественных регламентных работах и замене. К сожалению, практически не поступают новые образцы стрелкового оружия, что, казалось бы, не требует серьезных капиталовложений. Но проблема связана с правовой неурегулированностью. Техника, расположенная на наших базах, зачастую становится предметом спора России и страны пребывания. Так что надо провести ревизию наших соглашений на этот счет, и четко прописать: вооружение и техника является собственностью РФ. В случае вывода контингента или его сокращения техника, вооружение и боеприпасы должны беспрепятственно вывозиться в Россию.
"Y": Идет вывод наших баз из Грузии. Есть ли в этом процессе "подводные камни"?
М.Б.: Вывод идет согласно графику. Есть проблемы с базой в Ахалкалаки. Местное население – крупная армянская диаспора - очень остро ставит вопрос о прекращении процесса вывода базы, которая для них является гарантией безопасности проживания на территории Грузии. Вывод базы оставляет их один на один с руководством Тбилиси, которое не может снять исторические противоречия. Есть случаи блокирования трассы, когда по ней передвигается военная техника, выдвигаются политические требования, которые сопровождаются массовым выходом недовольных людей. Руководство России и Минобороны РФ обратилось к Грузии с требованием принять меры для того, чтобы не сорвать вывод военной базы. Меры не принимаются, а Грузия пытается переложить ответственность на Россию за то, что происходит на ее территории.
"Y": Спасибо за интервью.
* Организация запрещена на территории РФ