ФОТО: ryazansky.ru |
"Yтро": Валерий Владимирович, все-таки с кем и зачем сливается "Единая Россия"? Уже появилось множество разных версий: упоминают Народную партию России, Партию пенсионеров, Российскую Объединенную промышленную партию, аграриев, даже СПС...
Валерий Рязанский: Для понимания процесса в целом начну с того, что из себя представляет сегодня партийное строительство в РФ. От хаотичного и бурного роста политических организаций, которых в прежние годы насчитывалось чуть ли не две с лишним тысячи, мы постепенно приходим к цивилизованному партийному строительству. И регламентация, которая введена Законом о политических партиях, безусловно, выстраивает всю партийную систему в некую конструкцию, которая сводится к одному: название "партии" должно подкрепляться ее действием на политической арене. Не только на митингах около Горбатого моста или памятника Пушкину, но и участием в политическом управлении страной. Это по силам не всем, а только тем политическим партиям, которые системно организовывают свою работу, прежде всего, в регионах. Если вспоминать 1990-е годы, тогда существовало очень много партий, которые достаточно громко заявляли о себе на политическом пространстве, особенно в пределах Московского региона и, может быть, ближайших к нему. Но когда речь зашла о том, что нужно становиться системной политической силой, которая была бы представлена в регионах, это многих смутило. Это работа совершенно иного плана. Здесь уже требуются и организационные усилия, соответствующие кадры, финансовый ресурс, серьезная идеологическая подготовка. И конец 1990-х годов явился как раз переломным моментом, когда мы решали вопрос: либо мы и дальше находимся в этом броуновском движении, либо выстроим какую-то системную работу, в которой будет несколько крупных политических сил.
"Y": Многие партии, судя по последним тенденциям, это понимают...
В.Р.: Что мы сейчас наблюдаем? Объективно к началу избирательной кампании 2007 г. каждая из партий, прошедших регистрацию (их, по-моему, сейчас чуть больше 30), ставит перед собой вопрос: а сможет ли она преодолеть барьеры, установленные законом, для того, чтобы активно участвовать в политической жизни страны? Руководители многих партий также задаются вопросом: если нет, то с какими партиями сливаться, каким отдать приоритет? Можно попросить своих членов поддержать решение партийного руководства о том, чтобы либо присоединиться к другим структурам, либо, объединившись, реорганизоваться, либо прекратить свое существование совсем. Сейчас этот большой знак вопроса будет стоять перед всеми политическими партиями, которые не добивались высоких результатов в избирательных кампаниях. Мы видим это на примере объединения Партии жизни и "Родины", думаю, что и перед другими такой же вопрос стоит весьма остро.
"Y": Но только не перед "Единой Россией"...
В.Р.: Стоит ли перед "Единой Россией" вопрос объединения с кем-то, чтобы набирать свои политические дивиденды на следующий год? Нет. Но мы не безразличны к тем партиям, которые близки к нам по мировоззренческим подходам, по своему отношению к политике президента, по отношению к начинаниям ЕР. И вот здесь главный вопрос: проводим ли мы такую селекционную работу? Проводим. Заинтересованы ли мы в том, чтобы наши ряды были пополнены нашими единоверцами? Да, заинтересованы. Кто это будет и каким образом будет проходить объединение, организация либо реорганизация – это вопрос и тактики, и стратегии. Но мы, естественно, не будем жертвовать самым главным: возможностью участия ЕР в выборных кампаниях. Потому что различные формы организации и реорганизации, безусловно, накладывают свои юридические последствия на будущую схему участия партии на выборах.
"Y": В том числе и по вопросу оказания помощи из бюджета?
В.Р.: Именно. Схем всего три. В случае слияния двух партий они прекращают свое существование, и образуется некая третья партия с новым названием, которая, возможно, сохраняет преемственность названия прежних структур (как происходило, например, при слиянии "Отечества", "Единства" и "Всей России"). Партия, которая реорганизуется позднее, чем за год до выборов, не сможет участвовать в выборной кампании. То есть все эти процессы нужно провести в течение текущего года. Далее. Если обе партии реорганизуются в форме присоединения, это будет означать, что партия, к которой осуществлено присоединение, не может претендовать на те преимущества, которые имеет партия, находящаяся на сегодняшний день в парламенте. А именно, новая партия не сможет получать преференции, в том числе финансовые, из федерального бюджета, и те преимущества, которые дает звание парламентской партии. Вообще путь создания новой партии из двух – очень сложная и опасная тема. Третья возможность – партия принимает решение о добровольной ликвидации, и каждому члену партии предоставляется право самостоятельно решать свою политическую судьбу.
"Y": Получается, "Единая Россия" готова рискнуть ради спасения своих союзников, которые без вас не выживут? Вы-то без них – вполне...
В.Р.: Да, мы открыты к такому диалогу с близкими нам партиями, но рисковать своими политическими перспективами, конечно же, не будем. Говорим им: предъявите свои пожелания...
"Y": "Предъявите документы"...
В.Р.: Документы, да, можно и так сказать...Но прежде всего – желание. Что за вами есть? Чего за вами нет? Вполне естественно, что проверка пойдет по всему спектру. Это во-первых. А во-вторых, процесс должен происходить гласно. Мы должны спросить наши региональные и местные отделения, посоветоваться с ними, есть ли у них на местах в регионах аналогичные организации, насколько они авторитетны, какова у них выборная история. При этом мы каждый раз должны соизмерять: ведь та партия, которая присоединяется, ее члены, которые вливаются в нашу организацию, должны видеть, что от этого есть и для них какой-то прок. В конце концов, может, мы объединим свои усилия с партией, где есть выдающиеся лидеры, которые войдут в состав и высшего совета ЕР... Но для этого нужна некая организационно-подготовительная работа. О чем и заявил Вячеслав Володин.
"Y": То есть, получается, "Единая Россия" сама еще толком не решила, с кем объединяться?
В.Р.: Мы проводим такой анализ. Есть партии, которым мы протянем руку сотрудничества. Мы должны подготовить нашему руководителю Борису Грызлову свои рекомендации – кого выбрать из тех партий, которые на сегодняшний день прошли регистрацию, подтвердили свое реноме на федеральном уровне. Соответственно, если они проявят интерес, можно выходить на некий договорной процесс. А есть партии, с которыми мы никогда не пойдем ни на какие договоренности.
"Y": Перечислите, пожалуйста, те партии, которые для вас приемлемы, и те, с которыми вы никогда не объединитесь.
В.Р.: А вот на этот вопрос я отвечать не хочу. Давайте не будем забегать вперед.
"Y": Да уже столько версий выдвинуто, что "Единой России" терять нечего...
В.Р.: Я не скрываю: аналитическая работа ведется, мы действительно готовим соответствующие материалы для руководства партии, но на сегодняшний день нет организационных решений, которые обязывали бы и секретариат, и ЦИК партии готовить документы вроде протокола о намерениях или какие-то соглашения. До такого состояния еще ни один вопрос не проработан.
"Y": Скажите хотя бы, с кем вы точно не будете объединяться...
В.Р.: Мы, конечно, не пойдем на контакт с партиями леворадикального толка. С кем мы могли бы работать – это с партиями, которые имеют ярко-экономическое позиционирование. Обращаем внимание на представителей центра политического спектра, а также на партии, которые позиционируются в области правоцентристской политики по отношению к тем вопросам, которые решает ЕР.
"Y": А вот некоторые аналитики даже "Яблоко" и СПС называли, кстати, в качестве ваших возможных союзников...
В.Р.: Маловероятно. Все-таки СПС и "Яблоко" – слишком "наследившие" в обществе бренды, с которыми у нашего населения связано очень много неблагоприятных воспоминаний: дефолт, ваучерная приватизация, финансовые пирамиды. Скорее всего, это, возможно, будут политические силы, близкие по спектру восприятия, которые стоят на позициях модернизации экономики, акцентируют внимание на вопросах, связанных с избавлением бизнеса от лишних пут государственного администрирования, партии, разделяющие приоритеты защиты интересов собственности, защищающие интересы промышленности. С другой стороны, мы не чужды тому, чтобы в нашей работе поучаствовали политические силы, которые пропагандируют здоровый образ жизни, экологическое здоровье страны. Вот спектр наших интересов. Если говорить о том, чужды ли нам интересы социальной политики – нет, конечно. Просто мы можем разниться в подходах с КПРФ, Партией Жизни и "Родиной".
"Y": А вас не смущает, что некоторые политические силы – например, Народная партия в лице Гудкова – уже отказались войти в состав "Единой России"? Кто-то на соответствующие вопросы ответил в том духе, что пойдет на выборы самостоятельно...
В.Р.: Абсолютно маловероятно, что Народная партия в состоянии пойти самостоятельно. Депутаты Народной партии почти все вступили в ЕР. Это показатель нашей близости. Наши различия с Народной партией мизерны, их почти не видно.
"Y": Так, то есть Народную партию все же рассматриваете как союзника, которого можно было бы привлечь?
В.Р.: Думаю, что да. Я просто не сомневаюсь, что эта партия должна быть ближе к нам.
"Y": А вот Партия пенсионеров, например?
В.Р.: Думаю, что Партия пенсионеров все же ближе к левому спектру. С другой стороны, мы помогали в создании неполитической общественной организации – Союза пенсионеров. Если с помощью этой организации удастся убедить, что для представителей Партии пенсионеров ближе "Единая Россия", чем сама Партия пенсионеров, вполне возможно, что и Партия пенсионеров может войти в этот сегмент. Но это маловероятно. Дело в том, что у Партии пенсионеров организационная структура не очень ярко выражена. Работает бренд, а не сама партия.
"Y": Аграрии?
В.Р.: Аграрии, думаю, ближе к нам. Тем более что у нас очень много аграриев. И с аграрным движением мы давно и серьезно работаем.
"Y": А вот Российская объединенная промышленная партия вам тоже близка?
В.Р.: Мое личное мнение – они ближе к нам, чем к кому-либо. Хотя они всегда стояли особняком.
"Y": То есть явно "Единая Россия" одной-двумя партиями не ограничится, а привлечет партий пять?
В.Р.: Мы не собираемся никого "привлекать". Мы идем на выборы самостоятельно. А тем политическим партиям, которые считают, что найдут свое будущее в соединении с ЕР, – добро пожаловать. Исследуем этот вопрос, изучим, проанализируем и примем соответствующее решение. Никого мы за уши втягивать в этот процесс не будем и не должны. Это "свадьба" все-таки.
"Y": Поставим вопрос иначе: в этой свадьбе, помимо "ЕР", будет еще несколько субъектов?
В.Р.: Конечно! Я думаю, что этот процесс пойдет несколько более широко, чем объявил наш секретарь. Думаю, будет больше желающих. Просто пока политическое затишье, этот процесс неярко выражен. Но до конца года, когда станет ясен потенциал всех зарегистрированных партий, многие будут определяться на будущее.
"Y": А когда приблизительно вы сами определитесь с потенциальными кандидатами?
В.Р.: В партии существует принцип коллегиального управления. Президиум Генерального Совета обсудит эти вопросы, выразит свою точку зрения, безусловно, она станет публичной. А вы хотите, чтобы один из членов Президиума Генсовета высказывал точку зрения за всех – так не должно быть. Думаю, начало этих процессов – середина сентября.
"Y": Коль скоро мы затронули тему слияний и укрупнений, было бы интересно узнать ваше отношение к альянсу "Родины" с Мироновым...
В.Р.: Совершенно спокойное отношение. При этом ни "Родина", ни Партия жизни не являются нашими политическими друзьями. Они в любом случае наши политические оппоненты – порознь или вместе. Так что на этом поприще нам придется с ними работать как с оппонентами. Хотя, наверное, в левой части спектра взглядов ЕР у нас где-то есть совпадения. Но в целом на выборах друзей у политических партий не бывает.
"Y": По поводу того, какие они вам оппоненты, говорят следующее: вся ваша оппозиционность друг другу сведется к полемике на тему того, кто больше любит г-на Путина... Вы с этим мнением не согласны?
В.Р.: Мы доказывали многократно на конкретных примерах, прежде всего, в законодательной области и в поддержке инициатив президента, что он является нашим моральным лидером. Доказывали это, беря на себя ответственность по многим законотворческим инициативам, которые не сразу находили понимание в обществе. И тем не менее со временем эти инициативы и подходы себя оправдали, показали свою жизнеспособность. Да, мы оппонировали по многим направлениям работы правительству и видим, как в результате этих усилий экономическая и финансовая жизнь страны значительно стабилизируется. И мы уже можем позволить себе говорить о политике перехода от стабилизации к развитию по одной простой причине: накопились финансовые мускулы, которые появились тоже не сразу. А что касается Миронова – думаю, мы будем оппонировать друг другу в области социальной политики. Подходы наши будут разниться в том, что все-таки взгляды "Родины" и Партии жизни будут значительно более леворадикальными. Что касается патриотической риторики – мы не менее патриоты России, не менее ее любим, не менее дорожим ее историей и ее будущим для своих детей и внуков, чем "Родина", и для этого совершенно необязательно скатываться к каким-то острорадикальным способам проявлениям своего патриотизма.
"Y": Не кажется ли вам, что не все избиратели оценят попытку выпустить на арену "второе издание" партии власти, когда уже есть ЕР, у которой практически все те же самые позиции?
В.Р.: Вы исходите из посыла, что кто-то сидит где-то в органах власти, очень высоко, и говорит: "Сегодня этой партии быть, завтра – не быть, этим сливаться, этим – не сливаться". Я думаю, что эти процессы носят несколько более глубинный характер. И если в обществе востребована левоцентристская, социал-демократическая идея – а она востребована, – то это настроение все равно найдет своего избирателя. Вопрос в том, кто это лучше сделает.
"Y": Одним словом, задача сводится к тому, чтобы увести родинский электорат в управляемое русло?
В.Р.: Вы говорите на языке командно-административной системы. Я бы сказал по-другому. Надо постараться убедить актив партии "Родина" в том, что свое патриотическое восприятие истории, нынешнего состояния страны и ее будущего совершенно необязательно оценивать с точки зрения только радикальности. Почему было востребовано их объединение с Партией жизни? Она несколько по-другому воспринимается, она менее радикальная и выставляет некие другие ценности в качестве своих идеологических приоритетов. Тем самым объединение уберет те острые углы, которые присутствовали в политике "Родины". Кстати, посмотрим, что будет на осенних выборах – мне кажется, эти избирательные кампании будут очень интересными. Они покажут, будет ли разница между прошлогодними кампаниями "Родины" и нынешними.
"Y": Если кому-то потребуется распускаться для слияния – вероятно, это будет не Партия жизни, которая считается любимым детищем спикера Миронова, а "Родина". Не отвернутся ли избиратели и актив "Родины" в этом случае от новой структуры? Уже звучат высказывания о том, что, дескать, "Родину" продали...
В.Р.: В жизни все будет по-другому. Политика это же не арифметика, это алгебра и даже высшая математика. Здесь нет простых арифметических действий. Никто не может скомандовать 50 тыс. членам партии написать заявление о выходе из партии "Родина" как прекратившей существование, и вступлении в Партию жизни, решение по которой принято "наверху". Ну не бывает такого.
"Y": Закон, увы, не оставляет иного механизма, как мы уже обсудили. Распускается или одна партия, или обе...
В.Р.: Конечно, здесь буду потери. Предстоит сложный механизм согласования интересов. Я не могу сказать, как сложится переговорный процесс. И в этой связи рабочим группам, которые сейчас ломают голову над этими вопросами, предстоит нелегкое решение. Какое из этих решений будет выбрано, решать "Родине" и Партии жизни. Я верю в грамотность и здравый смысл тех людей, которые этим сейчас занимаются. Безусловно, они должны посоветоваться с членами своих партий, должны узнать реакцию региональных отделений на этот счет. И принимать решение, основываясь на этой реакции и советах региональных отделений.
Любые партии, которые решат объединяться, должны руководствоваться теми же принципами. "Единая Россия", например, будет делать только так. Для этого потребуется решение съездов. Будем говорить так: существует строгий юридический язык понимания этих проблем, а есть язык политический. Поэтому все, что будет происходить в области дальнейших реорганизаций, станет сочетанием юридического и политического языков.