|
Его "данс макабр" снимался в польском Лодзи и, конечно же, в мистическом городе падших ангелов – в L.A. Знаковая и до боли родная Линчу и зрителю Лора Дерн, солирующая три часа в кромешной темноте, выступила и сопродюсером картины. Строганина из параболических пространств, ведущих в никуда по принципу "шел в комнату – попал в другую". Фильм в фильме. Кино о кино. Мистические донни-дарковские мрачные кролики во вмонтированном в таинственную империю. сериале с традиционным закадровым смехом по команде. Загадочная связь между польскими шлюхами в Лодзи и танцующими лос-анджелесскими проститутками с Голливудского бульвара. Кровь и кетчуп. Таинственные отвратные фрики, попадающие в кадр из ниоткуда, на мгновение, и исчезающие в прожорливую пустоту. Нагнетающая агрессия звука. Музыка от Кшиштофа Пендерецкого. Музыка от Дэвида Линча в его же исполнении. Мелькание красного света. Вставные кабаре-номера. Хохочущие обезьянки. Невротичная Джулия Ормонд. Режиссирующий в кадре Джереми Айронс. Жиголо Жастин Теру. Уставший и постаревший, вечно грустный Гарри Дин Стентон. Микроявление Настасьи Кински. Обрывки сюжетов, их взаимопроникновение и вибрация непонимания, вызывающая психоделический резонанс и усыпляющий транс. Весь этот откровенно андеграундный рыхлый сумасшедший полифонический авторский вихрь лихо сдирижирован. К финалу достигает классического симфонического звучания. Потрясающе и неперевариваемо. Обречено на фанатский культ (а это – далеко не для всех). Возвращение к собственным семидесятническам истокам, когда линчевание зрителя еще только начиналось.
Такой же сюжетный беспредел создал в своей первой за 25 лет голландской картине Пауль Верхувен. Только конкурсная "Черная книга" (Zwartboek) cмотрится без напряжения и на одном дыхании. Американоголландец на этот раз стилизовал невозможный исторический хаос сценария игривых времен Второй мировой войны под родившийся в пятидесятые жанр ярких и смотрибельных "военных приключений". Если еврейка из Сопротивления после войны оплакивает шефа гестапо… Если главный герой Сопротивления в финале войны оказывается завербованным грабителем еврейского золота… То разве можно всерьез воспринимать невозможные перипетии и не увидеть здесь авторского "двойного дна"? Все бесконечные трэш-элементы сложились в потрясающую эпическую фреску, в которой высвечивается личностная брутальная концепция истории, как котла с пахучим человеческим дерьмом. Котел этот можно перевернуть и вылить, но разобраться, где и чье – невозможно. А запах стоит страшный. Ближайшие по концепции, масштабу, но иные по авторской психологии картины вспоминаются сразу: "Андеграунд" Эмира Кустурицы и "Хрусталев, машину" Алексея Юрьевича Германа. Исполнительница главной роли – новой Лили Марлен из Голландии – актриса Кариса ван Хоутен откровенно претендует на награду за лучшую женскую роль и составляет серьезную конкуренцию самой "Королеве" Хелен Мирен из политического комикса Сивена Фрирза. Именно эта королевская история на фоне смерти принцессы Дианы – неизменный с момента показа фаворит итальянской прессы и рейтинга зрителей. Но откровенные шансы "Эйфории" и азиатского кино, из которого еще далеко не все показано, никто пока не отменял.