Вид на Переславль-Залесский и Плещеево озеро. |
Каковы основные возражения критиков? Их, по большому счету, два. Первое, высказанное моей подругой: "Этому государству верить нельзя. Выселят, квартиру отнимут и оставят умирать". Здесь нет проблемы, здесь есть лишь вопрос веры: если ее нет, то думать надо над переселением не в провинцию, а куда подальше, и не в старости, а сразу по окончании школы.
Второе возражение гораздо конструктивнее. В провинции отсутствует необходимая для пенсионеров инфраструктура, говорят критики. Прежде всего, речь идет о медицине, но немаловажны и магазины, дороги, коммунальные блага. Построить все это в короткие сроки нереально, к тому же денег на это нет ни у государства, ни у самих пенсионеров.
Однако территории, с высокой концентрацией медицинских работников, полной инфраструктурой, хорошими подъездными путями и благоприятной экологической обстановкой разбросаны по всей России. Это провинциальные санатории, пансионаты и дома отдыха. В советские времена их строили в прекрасных местах, часто на целебных водах и грязях. Например, многие ли москвичи знают, что в недалекой Тверской области, в 220 км от Москвы, есть городок Кашин с минеральной водой, не уступающей водам Баден-Бадена? И таких провинциальных курортов только в Центральной России десятки. А ведь есть еще и недорогое Азовское море, где тихо умирают советские санатории и маются безработные медики.
Вложиться в эти курорты, превратив корпуса санаториев и пансионатов в симпатичные клубные дома, будет недорого. Плюс выездные курсы повышения квалификации и переквалификации (с обязательным сертификатом по геронтологии) для сохранившихся медицинских кадров. Плюс приведение в порядок имеющихся инженерных систем и дорог. Всё: городки для пенсионеров готовы принимать желающих. Вряд ли стоит продавать в них квартиры, скорее, речь должна идти о недорогой пожизненной аренде по государственным расценкам – то есть буквально не более половины пенсии за двухкомнатные апартаменты. Если учесть, что при этом пенсионер может сдать в аренду свое московское жилье либо получить помощь детей, сумма вполне подъемная.
За медицинское и социальное обслуживание может платить столичный бюджет по столичным же нормам – эти деньги в нем все равно заложены, а для провинции это будут просто царские цены. Дороги могут отремонтировать местные власти – возможно, на паях с бизнесом, который при этом получит в концессию придорожные территории для организации торговых точек. Магазины и прочая коммерческая инфраструктура появится немедленно – тут можно и не сомневаться.
Что в этом случае получат пенсионеры? Возможность комфортабельной жизни на курорте с получением квалифицированной медицинской помощи (попробуйте вызвать "скорую" на дачу!) за деньги меньшие, чем в Москве. Без постоянной тесноты и обид при совместном проживании с детьми (а это неизбежно, так как интересы пожилых и молодых слишком разные). При возможности, принять в гостях родственников и самим съездить к ним в гости. Снимается и проблема детей, болтающихся летом в городе, – их могут принять у себя бабушки и дедушки.
Что получит Москва? В принципе, не так много – вряд ли отъезд даже всех сегодняшних 2,5 миллионов пенсионеров сильно отразится, например, на столичных пробках. Скорее, появятся вопросы к столичной бесплатной медицине, которая сегодня может оправдывать свою плохую работу сильной перегруженностью из-за вечно болеющих стариков.
Не меньше самих пенсионеров получат провинциальные курорты. Появятся инвестиции, работа, люди, в конце концов. Фактически, речь может идти о возрождении провинции.
Насколько утопична такая картина? Она совершенно реальна. "Городки пенсионеров" – явление типичное для всех развитых стран. И для неразвитых тоже – если в них есть курортные места и вменяемая администрация. Правда, пока сложно сказать, насколько вменяемой окажется местная власть в российских городках, получив возможность распоряжаться немалыми, по их меркам, материальными ресурсами.
Но, во-первых, ничего не мешает создать контрольный комитет из видных представителей общественности. А во-вторых, как уже говорилось, это не вопрос возможности, это вопрос веры – можно ли жить и делать что-то хорошее в этой стране.