Фото из архива ИТАР-ТАСС |
Вообще-то, предполагалось, что эту должность, – по крайней мере, на трехлетний переходный период – займет президент РАН Владимир Фортов. Это позволило бы хотя бы на какое-то время сохранить контроль за имуществом, которого академию лишают. А это очень лакомый кусок: РАН принадлежит недвижимость общей площадью 15 млн кв. м (включая 22-этажное здание президиума на Ленинском проспекте), за подразделениями академии закреплено 337 тыс. га земельных владений. Наконец, годовой бюджет 50 организаций, входящих в систему РАН, составляет 67,8 млрд рублей (это не считая 22,9 млрд дохода от предпринимательской деятельности).
В Белом доме особо и не скрывали, что смысл реформы – в усилении государственного контроля над академией и ее собственностью, которой ученые якобы распоряжаются крайне неэффективно. Однако после внесения в Госдуму законопроекта о реформе РАН поднялась сильная волна протестов, и властям пришлось искать компромисс с наукой. Фортов встретился с Путиным, и они вроде бы обо всем договорились: законопроект возвращается во второе чтение и будет доработан, Фортову было предложено временно совмещать должность главы РАН и руководителя агентства по управлению имуществом академии.
Однако Фортов в пылу ожесточенной торговли сразу согласия не дал: попросил время на раздумье. На самом деле как раз времени у него и не было. Если бы академик чуть лучше разбирался в специфике кадровой стратегии и тактики Кремля, он бы знал: такого рода предложения президент делает неожиданно, один раз и больше не повторяет. Кандидат либо соглашается, либо нет, без вариантов. Безотказный прием, избавляющий чиновников администрации от неуместного торга об условиях назначения, неоднократно срабатывал в отношении кандидатов в губернаторы, министры и даже вице-премьеры. Сработал он и в данном конкретном случае: руководство академии, как это принято говорить, "технично развели" на непротивление реформе. А потом просто, как это, опять же, принято говорить, "кинули". Впоследствии Фортов мог сколько угодно трубить во все СМИ, что готов возглавить агентство – его уже не слышали.
В итоге вызвавший волну протестов в среде научной общественности законопроект, согласно которому РАН должна объединяться с РАМН и РАСХ, а все их имущество передается в госуправление, был одобрен руководством Академии наук, и оно не стало мобилизовать ученую общественность на акции протеста. Выступления против реформы оказались довольно вялыми. Но благодарности от Кремля за "слив протеста" академики не дождались. Поправки в закон были внесены чисто символические, управляющего академикам назначили совсем не из "своих", при этом распоряжаться он будет не только имуществом – как выяснилось, РАН также теряет контроль над своими институтами, и даже научные планы теперь придется согласовывать с чиновниками.
Разумеется, для рядового налогоплательщика нет никакой принципиальной разницы в том, кто именно будет заниматься приватизацией академического имущества. Но сама по себе история поучительная. И учит она нас, прежде всего, тому, что простая лояльность более не является гарантией неприкосновенности. В условиях кризиса "кормовая база" бюрократической корпорации сокращается, а конкуренция между кланами растет. Академики, не располагающие влиятельным лобби в органах власти и не сумевшие (или не захотевшие) заручиться широкой общественной поддержкой, оказались легкой добычей. И почему-то их не жалко.