Игра в кадавров

В творениях одного из самых известных художников-сюрреалистов Рене Магритта излюбленной темой был анализ самостоятельных действий предметов, вступающих друг с другом в нетривиальные отношения, в результате чего создается новая картина мира.

Художник исходит из своего рода элементарных конструкций, образуя первичные блоки из предметов, предназначенных для сочетания друг с другом: для клетки это яйцо, для стакана с водой – зонтик, для двери – отверстие, через которое можно пройти, т. е. пустота, для розы – кинжал, для рояля – перстень, для простыни – луна и т.п. Смысл и технику своего творчества Магритт видел в том, чтобы найти верное сочетание предметов и привести в систему сложные отношения между предметом, его изображением и его именем, т.е. словом.

Поэтика абсурда, столь ярко разработанная русскими представителями движения ОБЭРИУ (Д.Хармс, А.Введенский, Н.Заболоцкий, К.Вагинов), в основе имеет прием, весьма схожий с техникой Магритта и игрой "в кадавров", о которой мы расскажем ниже.

В основе абсурдистской техники лежит расчленение смыслов с их последующим восстановлением, воскрешением в обновленной (истинной) сути. В случае обэриутов (и не только, естественно) эти операции производятся одним исполнителем, самим художником.

Вот отрывок из рассказа Хармса:

Праздник
На крыше одного дома сидели два чертежника и ели гречневую кашу. Вдруг один из чертежников радостно вскрикнул и достал из кармана носовой платок. Ему пришла в голову блестящая идея – завязать в кончик платка двадцатикопеечную монетку, швырнуть все это с крыши вниз на улицу и посмотреть, что из этого получится...
Однако внимание обоих чертежников было отвлечено от опыта с платком и двадцатикопеечной монеткой. На крыше, где сидели оба чертежника, произошло событие, не могущее быть незамеченным. Дворник Ибрагим приколачивал к трубе длинную палку с выцветшим флагом.
Чертежники спросили Ибрагима, что это значит, на что Ибрагим отвечал: "Это значит, что в городе праздник". – "А какой же праздник, Ибрагим?" – спросили чертежники.
"А праздник такой, что наш любимый поэт сочинил новую поэму", – сказал Ибрагим.
И чертежники, устыженные своим незнанием, растворились в воздухе.

У Хармса перетасовка смыслов основана на столкновении ряда предметов, на их взаимоотношениях. В момент действия предмет принимает новые конкретные очертания, полные действительного смысла. Предмет и действия с предметом – перемещение, дробление, уплотнение и т.п. – критерий, определяющий структуру и принципы поэтической техники гениальных русских поэтов-абсурдистов.

Эксперимент, о котором мы подробно расскажем ниже, начался в Париже в "мастерской сюрреализма" в 20-е годы, когда, чтобы скоротать вечер, кто-то из компании предложил сыграть в petit papiers – игру, хорошо известную и в нашей традиции. Она заключается в том, что участники составляют рассказ по схеме, представленной в виде вопросов, на которые и надо ответить. Обычно эта схема выглядит так: кто он? кто она? где? когда? что делали? что сказал он? что сказала она? что из этого вышло? Ответы пишутся на полосках бумаги и передаются от одного участника к другому по кругу; ответив на один вопрос, каждый отдает свой листок соседу, загнув при этом написанное, получает, в свою очередь, загнутый листок, отвечает на следующий вопрос и т.п. Никто не знает, что было написано до него и что будет написано после него; тем самым задается установка на нелепость, абсурдность этого случайным образом сконструированного текста, как предполагается смешного, поскольку по традиции абсурдизм почти обязательно связывается с комическим.

"Парижские экспериментаторы" начали со словесного варианта игры, и первый опыт дал название всей серии (или жанру) – cadavers exquis (здесь и далее кадавры):

Сadaverе exquis boit le vin nouveau
Изысканный труп пьет новое вино

Далее они заменили словесный текст рисунками, в основу которых была положена антропоморфная схема (т.е. предполагалось, что в результате должно получиться нечто "человекообразное"). Смысл заключался в том, что рисовала вся компания: не только профессионалы-художники, но и те, кто ни до, ни после живописью не занимался (среди участников – Танги, Массон, Дали, однажды Пикассо, нарисовавший вместо головы серп и молот; Бретон, Превер, Элюар; их жены и подруги).

Литература, посвященная кадаврам, обширна; главная тема анализа – проявление подсознательного, объединение сна и яви. Исполнение этих "разорванных" и случайным образом соединенных в одно целое рисунков уподобляется сновидческой деятельности, открывающей перед человеком иной и, как предполагается, истинный мир в соответствии с идеями, положенными в основу сюрреализма его создателями и идеологами.

С умышленностью или случайностью связана и другая проблема, занимающая как специалистов, так и обычных зрителей: можно ли считать эти рисунки произведениями искусства, учитывая, что своим происхождением они обязаны игре и к тому же выполнены непрофессионалами.

Эти рассуждения подтолкнули филологов, в частности профессора Т.В.Цивьян к следующему вопросу: может ли получиться удачный ("литературный") абсурдистский текст в игре с любыми участниками? Профессору удалось провести такой эксперимент с австрийскими студентами-русистами из университета города Граца.

По их желанию ("чтобы было интереснее") схема была расширена и стала такой: кто он? кто она? где? когда? что делали? что сказал он? как он это сказал? что сказала она? как? почему? с какой целью? что из этого вышло?

Листки были заполнены; они выглядели так (вот три примера):

Билл Клинтон – очаровательная блондиночка с испуганным лицом – в Италии – накануне Нового года – валяются на диване – "холодно сегодня" – заикаясь – "конечно, с удовольствием" – шустро – от скуки – чтобы весело провести вечер – ребенок.

Летчик – Барбара Буш – в парке Чаир – девятого мая – стреляли глазами – "дай пожрать" – громко – "оставь меня в покое" – радостно – потому что она напилась – чтобы посмеяться – большая путаница.

Милиционер – собака – в лесу – "в час меж волка и собаки" – встречаются на главной площади маленького итальянского городка – "ты опоздала" – удивленно – "вы совершенно правы" – со слезами – потому что шел дождь – ради эксперимента – она ушла и больше не вернулась.

Ответы на каждый вопрос были собраны вместе, и их прагматичность бросилась в глаза; это особенно касалось действий, связанных с приемом пищи (завтракали, ужинали, пили шампанское, пекли, пироги, ходили в ресторан, ели торт и т.п.). Надежда была на то, что абсурдизм проявится в случайной композиции этих в большинстве своем вполне "разумных" ответов. Так отчасти и произошло – потому что и здесь в компоновке текстов проявилась некоторая робость и связанность (что вполне объясняется как необычностью ситуации – детская игра на университетском семинаре, так и несомненным языковым барьером). Тем не менее, тексты получились вполне связными и интересными.

Билл Клинтон встречается в Италии с очаровательной блондиночкой с испуганным лицом. Накануне Нового года они валяются на диване. Он, заикаясь: "Холодно сегодня!" – "Конечно, с удовольствием", – шустро отвечает она. Почему это было? От скуки. Для чего? Ради веселого вечера. Что из этого вышло? Ребенок.

Из этого примера легко сделать вывод, что единоличное или коллективное авторство – один из критериев "художественности" текста: то, что творец творит один, обычный человек копирует на уровне технических приемов, формируя таким образом "коллективную творческую личность".

В этом смысле "игра в кадавров", имеющая долгую историю, не так проста в своих глубинных смыслах, как это может показаться с первого взгляда.