Народ раздавлен, преступность торжествует

Станислав Говорухин: Я бы сказал, что государства у нас нет. Ко всем и ко всему у нас негосударственный подход. Сегодня никому не надо доказывать, что страна разворовывается. Ее грабят, деньги вывозят за рубеж, где на них покупаются виллы, футбольные команды и пр. Скажите: если грабят вашу квартиру и кто-то за этим процессом наблюдает, логично ли этого человека называть домоуправом? Если на глазах ответственного за страну эту страну грабят, его можно назвать государственником?

"Y": Вы лучше многих знаете тот строй, что был до эпохи горбачевских и ельцинских преобразований. Вправе ли мы забывать, что сегодня страна, при всех ее трудностях, стала жить лучше?

С.Г.: нас сегодня видимость благополучия, потому что баррель нефти стоит 50 долларов. Армия небоеспособна, органы безопасности за годы правления Ельцина разрушены. Только рапортуем, что все налаживается: ВВП повышается и т.д. Это все для идиотов.

Да, я как мог боролся против той системы, если вы имеете в виду мой фильм "Так жить нельзя". Мы все тогда надеялись на демократические преобразования. Думали, что на обломках "империи зла", как ее называли за океаном, будет построена демократическая Россия. Мы ошиблись. Процесс вышел из-под контроля тех, кто ломал старое государство. Была построена не демократическая Россия – Россия воровская, криминальная. "Великая криминальная революция" – так я и назвал в свое время следующий фильм, хотя его можно было бы назвать "Так тоже жить нельзя". Я повторял и повторяю: пока в таком объеме существует преступность, ничего хорошего ждать не приходится. Преступность не даст осуществиться никаким реформам – на это глупо надеяться.

Преступность за последние пять лет стала еще более страшной, и самая страшная – не уличная, не уголовная, а "беловоротничковая" преступность. Она порождает коррупцию снизу доверху. А высшей степенью преступности является терроризм. И если не объявлена война преступности, то и надеяться на победу над терроризмом нечего. Все кончится глобальной катастрофой.

"Y": А разве недавний призыв Владимира Путина ответить на вызовы времени нельзя счесть началом такой борьбы?

С.Г.: Вы о словах насчет "войны" и "линии фронта", которая проходит через каждый дом? Да, мы давно на войне. Но на войне с преступностью, а не с терроризмом, потому что терроризмом – это разновидность преступности глобальной, всепоглощающей. Делать заявление в стиле "все для фронта" и "мы на войне" – лучший способ отвлечь людей от главного. Это очень опасный лозунг. Никому нельзя позволять произносить эту дурость. Под такой "шумок" всякие решения можно провести...

"Y": Например, решение о назначении губернаторов?

С.Г.: Тут я вижу в рассуждениях Путина здравый смысл. На губернаторские выборы тратятся гигантские деньги. Их хватило бы на то, чтобы заплатить в любом регионе зарплаты, детские пособия, пенсии. Сегодня мы выбираем человека, который потом все 4 года своего правления должен отрабатывать потраченные на него банками и коммерческими структурами средства. Он им дает лицензии, преференции в разных областях экономики – вот вам коррупция. Снять его невозможно – он ведь избран народом! На самом деле, он избран на украденные у народа деньги, что не одно и то же. Если губернаторы будут назначаться – хотя, ясное дело, из прежней "колоды", – хотя бы деньги не будут тратиться на воровские выборы. Убрать такие выборы – благое дело. К тому же назначенному губернатору будет сложнее воровать: все же слететь может в один момент...

Тут раздуются голоса: мол, покушение на демократию и все в том же духе. Скажите, что хуже: видимость демократии или отсутствие демократии? Конечно, лучше отсутствие демократии. Нечего пыль в глаза пускать. Мы-то прекрасно знаем, какие у нас сегодня выборы и какое отношение они имеют к демократии. Новых людей во власти не появляется именно потому, что на самом первом этапе т.н. "демократических выборов" все решают деньги и административный ресурс. И человеку честному, умному, болеющему за страну просто не вырваться даже на невысокий уровень власти.

"Y": Мы все время говорим о технологии – и почти ничего о народе. Вы как и прежде считаете наш народ в политическом плане никудышным?

С.Г.: Я никогда себе так не позволял говорить. Но вот теперь, пожалуй, могу так сказать. Ему бы только выжить, ему, народу, не до политики. И на митинги в конце 80-х, кстати, ходили не нищие и безработные, ходили обеспеченные люди. Нищим за справедливость бороться некогда. Они не ходят на выборы. Они раздавлены, многие спились – это уже не народ. Народ, при нашей "демократии", вообще никакой роли не играет.

Беседовал Александр Крайчек.