Балетная невинность порока

В Москве существует несколько десятков камерных театров и театральных студий, о которых широкой публике ровным счетом ничего не известно. Это печально и совершенно неоправданно. Мало того, что в таких, на вид неприметных, залах на полсотни мест может твориться настоящее искусство, иногда они уникальны именно тем, что нигде, кроме этой студии, мы ничего подобного не увидим.

В минувшие выходные на сцене Московского государственного музыкального театра пластического балета "Новый балет" прошла премьера спектакля "Порочно-непорочное барокко", на котором побывал ваш обозреватель.

Театр расположен на Новой Басманной, где под соответствующей вывеской имеет сценическую площадку размером с гостиную какого-нибудь небольшого особняка и маленький, но удобный партер на 60 кресел. Единственным минусом подобных помещений можно назвать лишь отсутствие даже намека на оркестровую яму или площадку, что вынуждает создателей балета к использованию фонограммы. Кабы не это обстоятельство, перед нами предстал бы тот самый, настоящий домашний театр какого-нибудь графа Шереметьева. Тем более что название постановки на музыку композиторов XVIII в. хоть и звучит несколько вызывающе, но целиком вписывается в эстетику европейского "золотого века". Хоть это и "Порочно-непорочное барокко", однако на спектакль смело можно звать детей дошкольного возраста, настолько он мил и наивен.

В первые минут пять представления мне показалось, что это очередная попытка сыграть в старину, показав танцы в стиле эпохи "короля-солнце" Людовика XIV. Безусловно, время, когда женщины носили турнюры, а мужчины шляпы с пером и короткие панталоны, с точки зрения балета наиболее выигрышно смотрится под музыку Телемана и Генделя, но было бы совсем не о чем говорить, если б спектакль в театре Аиды Черновой и Сергея Старухина одним этим историзмом и ограничился. Однако спустя совсем немного времени после дежурных менуэтов на сцене начало твориться искусство.

Труппы современного балета отличаются от классических, во-первых, тем, что каждый участник спектакля – солист. Второе, что лично мне лично очень импонирует в современном балете, – "неформатность", то есть абсолютная необязательность для танцоров обладать какими-то особыми "данными", без которых их бы не приняли в кордебалет, скажем, Большого театра. Третье – камерный балет предполагает не только танцевальную подготовленность, но и, в первую очередь, актерскую. Поскольку видны на расстоянии вытянутой руки не только пот, струящийся по обнаженному торсу танцовщика и очертания груди балерины, но мельчайшие оттенки выражения на их лицах. Тут простор для театральной игры, что и было положено во главу угла этого спектакля. Наибольшим успехом пользовался артист, изображавший барочного черта с хвостом и рожками – центрального персонажа спектакля, периодически перевоплощавшийся то в юную девушку в платье пастушки, то в сумрачного гения в шелковой пижаме.

Итак, спектакль, который идет немногим менее полутора часов без антракта, представляет собой веселую зарисовку на тему самых популярных в куртуазные времена мифологических сюжетов. Тут есть сатир и нимфы, амур с луком и стрелами, пасторальные герои и персонажи, сошедшие с гобеленов: дамы в кринолинах и с немыслимыми башнями на голове, рыцари, пастухи и пастушки и, наконец, в финале сам король-солнце в расшитом золотом платье. Труппа из двенадцати танцовщиков, постоянно переодеваясь, меняя прически и грим, то разбивается группы и исполняет отдельные номера, демонстрируя свои необыкновенно красивые наряды, то сливается в хороводе, являя забавные картинки в стиле рококо, как бы ожившие сценки, срисованные с мейсенских сервизов.

Этот милый спектакль оставляет ощущение чего-то незамутненного и чистого, что подчас недоступно многим современным постановкам, и был бы примером такого наивного искусства, какое только и возможно на домашней сцене, где-нибудь в европейском замке или музее, кабы не одно существенное обстоятельство. Вся эта наигранность, наивность и тщательная историческая проработка движений в духе XVIII в. вдруг переливается через край и в какой-то момент превращает действо из барочного спектакля в современный, тщательно сконструированный балет-пантомиму, рассказывающий об архетипах танцевального искусства. Видно, как точно стилизованы и вместе с тем намеренно утрированы, упрощены движения артистов, как схематизированы их костюмы для того, чтобы показать зрителю не просто барочную открытку, а раскрыть всю глубину и прелесть утраченного со временем очарования минувшего. Той необыкновенной музыки, которую уже никто никогда не напишет – в финале звучит Моцарт, и того очарования белых напудренных париков, целый век скрывавших лысины кавалеров и оттенявших белизну кожи прекрасных дам.

Стоит сказать, что театр "Новый балет" явился для меня приятным открытием, которые во множестве, я надеюсь, таит московская культурная жизнь, не обласканная вниманием СМИ. Поскольку из афиши театра можно узнать, что существует он давно и имеет в репертуаре несколько постановок, которые после премьеры "Порочно-непорочного барокко" мне срочно захотелось посмотреть. Поразительно, что в этом городе есть люди, которые годами оттачивают профессиональное мастерство, чтобы показать его всего-то нескольким десяткам зрителей на крошечной сцене затерянного в Басманных переулках жилого дома.

Новая Басманая улица, дом 25/2, театр "Новый балет".