Россия перехотела быть Европой

ФОТО: AP

Саммит Россия - ЕС, прошедший в Самаре 17 - 18 мая, продемонстрировал, как дружно отметили многие эксперты, охлаждение отношений между Россией и Евросоюзом. Это стало совершенно очевидно и в ходе итоговой пресс-конференции, участники которой фактически признали, что старый, базировавшийся на демагогии об общеевропейском доме формат отношений полностью исчерпал себя.

Договоренности, достигнутые в Самаре, носят непринципиальный, технический характер. По словам Путина, прогресса удалось достигнуть в переговорах "о таможенном сотрудничестве, сотрудничестве в сфере борьбы с преступностью, в сфере борьбы с наркотиками". Все остальные вопросы попали в разряд "острых и требующих дополнительного изучения и дополнительной работы". Между тем срок действия Соглашения о партнерстве и сотрудничестве России с Евросоюзом, принятого в 1994 г., истекает в конце этого года. Но стороны стараются даже не упоминать о том, что работа над новым документом практически прекращена. Равным образом прекратились и разговоры о формировании четырех "общих пространств" - в сфере безопасности, экономики, образования и культуры.

Фактически единственными достижениями России в отношениях с ЕС стали договоренности об упрощении визового режима для отдельных категорий российских граждан да очередное обещание поддержать вступление РФ в ВТО. Об успешном завершении переговоров с Евросоюзом об условиях вступления России в ВТО, напомним, было объявлено еще в мае 2004 г., что не помешало европейским партнерам предъявить России новые требования, обсуждение которых еще не завершено.

Тем не менее нельзя не признать, что диалог между Россией и ЕС действительно стал более честным, чему, вероятно, способствовала череда "обломов" и обманов, через которые прошла постсоветская Россия. Список всех ошибок и потерь слишком велик, однако некоторые из них носят принципиальный характер, и потому их следует "выучить наизусть". Первая из них - это готовность полностью забыть о своих интересах, характерная для дипломатии времен Горбачева и Ельцина. Тогда СССР и его правопреемница Россия демонстрировали готовность сдавать свои позиции без всяких предварительных условий. Руководство страны опомнилось только весной 1999 г., после начала "гуманитарных бомбардировок" Белграда. Но было уже поздно: истерически-показательный марш-бросок российских военных в косовскую Приштину спровоцировал скандал, но не изменил положения живущих там сербов.

Дала сбой и тактика выстраивания партнерских отношений с европейскими державами на базе личной дружбы с их лидерами. Уход с политической сцены "друзей" Шредера, Ширака и Берлускони смешал все карты, и Россия больше не может играть на противопоставлении старой и новой Европы. Во главе Франции сегодня стоит Николя Саркози, которого уже называют "новым пуделем Буша". Лидер заинтересованной в партнерстве с Россией Германии Ангела Меркель крутится, как уж на сковородке, и пока трудно прогнозировать, какие сюрпризы готовит для России новый премьер-министр Великобритании Гордон Браун.

В конечном счете не оправдал себя и путинский "поворот на Запад", сделанный осенью 2001 г., после атаки террористов на США. В ответ Россия получила американские базы в Средней Азии, оскорбительные условия калининградского транзита, серию "цветных революций" в странах СНГ, подтвердивших отказ Запада признать постсоветское пространство зоной интересов России, кампанию по пересмотру итогов Второй мировой войны, вписанную в глобальный тренд идеологической атаки на "путинскую Россию", попытки выстраивания "санитарного кордона" от Балтики до Каспия, проекты трубопроводов в обход России, обещания разместить базы ПРО в Чехии и Польше и массу более мелких, но, тем не менее, болезненных неприятностей.

Все это сделало очевидным тот факт, что Россия и Европа говорят на разных языках и все разговоры о стратегическом партнерстве на государственном уровне являются демагогией. Что, впрочем, не отменяет сотрудничества в экономике, культуре и других сферах.

На фоне этих серьезных изменений несколько странно выглядят попытки некоторых комментаторов объяснить нынешнее охлаждение скандалом вокруг польского мяса или осадой посольства Эстонии. Лидеры ЕС и России высказались на пресс-конференции более чем определенно. Представители ЕС дали понять, что все эти разногласия являются вопросами взаимоотношений Москвы и Брюсселя, а не двусторонними конфликтами России и отдельных государств Евросоюза, который намерен последовательно защищать интересы всех своих членов. В свою очередь, Путин признал, что прежде чем обсуждать новый Договор о стратегическом сотрудничестве, "Европейский союз должен решить свои внутренние проблемы".

Эта пикировка означает: если бы проблемы "польского мяса", ставшего символом европейской демократии, не было и Польша не заблокировала бы переговоры по Договору, ее следовало бы выдумать. Или, на худой конец, перепоручить эту роль Литве или Эстонии. В ситуации полной определенности, возникшей после мюнхенской речи Путина, взаимное раздражение сторон продолжает нарастать. Накануне самарского саммита оно еще обострилось, причем не столько из-за эстонского сюжета, который явился только видимой верхушкой айсберга, сколько из-за борьбы вокруг энергетических потоков.

Майским пиком этого противостояния стали энергетический саммит в Варшаве и визиты Владимира Путина в Казахстан и Туркмению. Речь шла о противостоянии двух альтернативных проектов - Транскаспийского в обход России и Прикаспийского по территории России. Договоренности, достигнутые Путиным с лидерами Казахстана и Туркмении, разрушили - во всяком случае, на ближайшее время - надежды "новых европейцев" привлечь на свою сторону среднеазиатские государства. Москве удалось переиграть своих соседей, и Европа не скрывала своего раздражения.

В плане международной политики эти перемены означают официальное фиксирование давно ставшего очевидным положения, можно сказать, нового статус-кво, сутью которого является четкое разграничение европейских и российских интересов. То есть разговоры об общем европейском доме прекращаются, во всяком случае, на какое-то время. Москва больше не намерена заглядывать в глаза европейским лидерам с целью угадать, какие еще уступки необходимо сделать, чтобы понравиться "большому брату".

Однако все это не означает, что РФ намерена ограничивать сотрудничество с Евросоюзом. Совсем наоборот, просто основой его теперь будут столь любимые на Западе прагматизм и меркантилизм. Цены - рыночные, соглашения - отвечающие российским интересам. Иначе говоря, Москва фактически предлагает Евросоюзу альтернативную схему общения, и теперь дело последнего - сосредоточиться и хорошо подумать, устраивают его эти новые реалии или лучше попытаться вернуться к формату действительно стратегического партнерства.

Что касается самой России, ей совсем не обязательно быть Европой. Для нее важно остаться самой собой, а в сфере международного сотрудничества можно сделать ставку и на альтернативные проекты, например на евразийский или тихоокеанский.