Касьянов в степях победившей демократии

Читать в полной версии →
С недавних пор российско-монгольские отношения переживают своего рода ренессанс. Чтобы еще больше укрепить взаимную дружбу, вчера в Улан-Батор с двухдневным визитом отправился Михаил Касьянов

Помните – "курица – не птица, Монголия – не заграница"? В другом варианте, правда, стояла не Монголия, а Болгария, но братья-славяне скоро окончательно отгородятся от нас железным занавесом НАТО, а вот жители монгольских степей, как это ни удивительно, по-прежнему питают к России нежные чувства. Мы же в последнее десятилетие ушедшего века почти не вспоминали о существовании такого соседа. Однако с недавних пор российско-монгольские отношения переживают своего рода ренессанс. Чтобы еще больше укрепить взаимную дружбу, вчера в Улан-Батор с двухдневным визитом отправился Михаил Касьянов.

А в самом деле – что знают о сегодняшней Монголии россияне? Ну, кроме того, что эта страна обширна и малолюдна (всего-то 2,4 млн. человек населения). Кто-то, возможно, упомянет еще, что монгольские имена крайне затруднительны в произношении для русскоговорящего человека. Зато на слух они очень мелодичны. Вслушайтесь: Нацагийн Багабанди (президент), Намбарын Энхбаяр (премьер-министр), Санжбэгзийн Тумур-Очир (председатель парламента) и, наконец, на десерт: Раднаасумбэрэлийн Гончигдорж (лидер оппозиции). В то же время примечательные черты этой страны не исчерпываются красотой необычных для нас имен ее граждан.

Если вести речь именно о нынешнем времени, то главная, пожалуй, из таких примечательных черт – это демократия. Да-да, самая натуральная демократия, являющая резкий контраст на фоне политических режимов некоторых иных наших восточных и южных соседей, а впрочем, и на политическом фоне всего СНГ. Действительно, во всех странах Содружества – президентская форма правления; и даже в тех из них, которые принято считать демократическими, структура власти – в большей, в меньшей ли степени – но авторитарна. А в Монголии президентский пост – это примерно как в Германии либо Италии (хотя президент и избирается всеобщим голосованием). Может, после того, как монголы перестали кочевать вооруженным племенем, а стали, мирно гоняя стада, кочевать в индивидуальном порядке, у них и не могла прижиться привычка к оглядке на мнение начальника? Трудно сказать. Но авторитарные тенденции здесь явно не развиты (несмотря на 70 лет "социализма") – это факт.

Согласно принятой в январе 1992 года новой Конституции, Монголия – парламентская республика (парламент формирует ответственное правительство). Долгие десятилетия страной правила Монгольская народно-революционная партия (МНРП), избавившаяся от марксистско-ленинских догм, как только ослабла железная хватка старшего брата с севера. Но на парламентских выборах 1996 года победу одержала юная Монгольская демократическая партия, и власть поменялась (чинно и благородно, как в какой-нибудь Великобритании). Да только справиться с этой властью демократы не сумели – столько дров наломали, что с треском провалились уже на следующих выборах летом 2000 года, на которых МНРП завоевала в Великом государственном хурале 72 места из 76. Все вновь поменялось – ну чем не двухпартийная система?

МНРП контролирует сейчас власть не только на общегосударственном уровне, но и во всех провинциях. Однако оппозиция сохраняет значительное влияние. Хотя на президентских выборах в мае прошлого года Нацагийн Багабанди, представляющий МНРП, набрал 58% голосов (первый раз он был избран президентом в 1997 году; между прочим, он из "наших" – учился в Ленинграде и Одессе), тем не менее, и Раднаасумбэрэлийн Гончигдорж, выдвинутый Монгольской демократической партией, получил немалую поддержку избирателей – 36,5%. Третий кандидат – от Партии гражданской воли – довольствовался всего 3,5% голосов. Кстати, по монгольской Конституции, кандидатуры на пост президента могут выдвигать только политические силы, представленные в Великом государственном хурале. Подчеркнем также, что все три названные партии – безусловно за демократию и рыночную экономику. Ортодоксальных товарищей в монгольском парламенте не держат.

Между тем рыночные реформы 90-х годов обернулись в Монголии экономическим шоком, несмотря на то, что на низовом уровне экономической жизнедеятельности монголы довольно успешно адаптировались к рынку, проявляя чудеса прагматизма. В былые времена указанное качество отнюдь не было свойственно местному населению: так, европейские путешественники дивились "наивности и доверчивости" монголов. Однако прагматизм прагматизмом, а монгольская экономика подсела-таки на иглу западных кредитов.

Главные торговые партнеры страны – это КНР, Россия, США, Япония и Южная Корея. Кипучую активность проявляет Китай, явно желающий воспользоваться нынешней немощью России, чтобы сделать Внешнюю Монголию (Внутренняя Монголия – провинция КНР) своей фактической вотчиной. Россия, однако, даже психологически монголам милее и ближе – ввиду длительного не только политического и экономического, но и мощного культурного (включая бытовой уровень) влияния. Русский человек чувствует себя в Улан-Баторе почти как на Родине, тем паче что монгольская письменность – на кириллице, а множество обиходных слов заимствовано из русского языка ("кинотеатр", "банк", "кафе" и т.д.), и большинство вывесок – как у нас. Период отторжения всего русского после развала СССР в Монголии был крайне непродолжителен. Небольшой штришок: родители стараются ныне пристроить своих детей в те школы, где они смогут получить приличные знания русского языка.

По заявлению председателя Великого государственного хурала Санжбэгзийн Тумур-Очира, за последние два года "монгольско-российские отношения поднялись на качественно новую ступень". Правда, эта "качественно новая ступень" характеризуется в первую очередь политическими связями, а также довольно тесным сотрудничеством в военной сфере, тогда как значительной динамики в торгово-экономических отношениях не наблюдается. Взаимный товарооборот составил в 2001 году $230 млн. против $225 млн. годом ранее. Это менее четверти общего объема монгольской внешней торговли и в полтора раза меньше, чем товарооборот Монголии с Китаем. А ведь до 1992 года монгольская экономика была практически полностью ориентирована на СССР и объемы двусторонней торговли достигали $1,2 млрд. в год.

В настоящее время российский экспорт (половина его приходится на нефтепродукты) и импорт из Монголии соотносятся приблизительно как 7:1. В такой ситуации монголам хотелось бы, в частности, продавать нам больше мяса, и они усиленно расхваливают свой продукт как дешевый и экологически чистый (чего-чего, а мяса в Монголии завались). Объемы экспорта монгольского мяса в РФ составили в 2001 году всего 15 тыс. тонн (в 80-е годы – порядка 90 тыс. тонн ежегодно). Вместе с тем, по словам министра сельского хозяйства РФ Алексея Гордеева, в текущем году закупки монгольского мяса могут возрасти до 50-60 тыс. тонн. Кроме мяса, Монголия поставляет нам продукцию горнорудной, а также легкой промышленности. В ходе нынешнего визита Касьянова должен быть подписан ряд документов, призванных значительно активизировать двустороннее торгово-экономическое сотрудничество.

Вероятно, будет обсуждаться и остающийся до сих пор неурегулированным вопрос о монгольской задолженности перед РФ, накопленной в советские времена. Москва оценивает этот долг в $11 млрд. (за последнее десятилетие набежало еще $100 млн.), то есть более чем по $4,5 тыс. с каждого монгола. Вернуть такие деньги, конечно, нельзя, но использовать долговой вопрос в качестве рычага для решения тех или иных проблем – можно. Да нужно ли? Ведь в отличие от других братьев по СССР и социалистическому лагерю монголы не делают специально ничего, что ущемляло бы интересы Москвы.

Кроме экономических соглашений, российский и монгольский премьер-министры подпишут в Улан-Баторе два договора по пограничным вопросам: один – о режиме межгосударственной границы, другой – о линии ее прохождения. Последний документ вместе с приложениями представляет собой 140-килограммовый плод 14-летних усилий совместной комиссии, занимавшейся скрупулезной выверкой указанной линии (а это как-никак 3,5 тыс. км). Насколько в итоге удастся пресечь теперешние весьма активные контрабандные потоки – сие вопрос дискуссионный. Однако и после надлежащего размежевания российских и монгольских территорий последние еще долго, наверное, не будут восприниматься россиянами как расположенные действительно за границей.

Сергей ЭДУАРДОВ |
Выбор читателей