|
Как удалось выяснить журналисту газеты "Коммерсант" сейчас спасенные моряки и их родственники стали крайне сдержаны в общении с прессой и стараются по возможности избегать комментировать происшедшее. Почему так происходит? В статье утверждается, что морякам угрожали лишением премии за "любой разговор с журналистом".
Более того, по словам журналистов, экипажу спасательного судна "Георгий Козьмин" также строго-настрого запретили любые интервью, а потому репортерам приходилось перекрикиваться с моряками, которые, впрочем, были предельно немногословны.
О том, сколь тщательно армейское командование пытается скрыть некую правду от широкой огласки, говорило и то, что встреча журналистов со спасенными моряками проходила в штабе группировки войск ВС РФ на Северо-Востоке и самое активное участие в ней принимал непосредственно командующий группировкой, Виктор Гавриков. Надо отметить, что он не поскупился на описание подробностей спасательной операции, правда, подавал их в таком ключе, что моряки неоднократно пробовали исправлять его слова.
Так, в частности, коснулось это сведений об этапах подъема батискафа. Если верить Гаврикову, тот был сперва поднят на 60, затем на 30 метров. Моряки возразили главнокомандующему, сказав, что поэтапного подъема не было, но тот пресек какие-либо реплики. Кроме того, подводники заявили, что российские спасатели до последнего пытались уберечь антенну гидроакустической установки, а потому операция шла крайне медленно. Гавриков эти слова решительно опроверг. Наконец, наиболее ярким свидетельством того, что экипаж батискафа заставляют скрывать правду стали дружные уверения моряков о том, что во время пребывания на аварийном батискафе, они прекрасно себя чувствовали. А ведь еще ранее было известно, что экипаж батискафа страдал от недостатка еды и воды и что большинство моряков успели написать предсмертные записки родственникам, не веря в возможность спасения.
Причины утаивания информации понятны. Военные никогда не любят выдавать свои секреты и признавать ошибки. Остается только в очередной раз порадоваться тому, что батискаф спасен, и смириться с тем, что подробности операции так и останутся за завесой тайны.