РИА "Новости" |
Рошаль, добровольно принявший участие в переговорах с террористами, захватившими 1 сентября 2004 года школу №1 в Беслане, прилетел 8 февраля в Северную Осетию, чтобы выступить свидетелем по делу Кулаева, единственного из 32 террористов, оставшимся в живых. "Однако небольшая кучка присутствующих в суде пыталась судить меня, а не Кулаева, - заявил Рошаль. - Их целью было не услышать дополнительные факты, а облить меня грязью. Террорист Кулаев, который годится мне во внуки, радовался этому спектаклю и тому, как меня незаслуженно оскорбляют".
Врач считает, что "никакой правды этим людям не нужно. Они устраивают политическое шоу, и это позор для Осетии, они превратили суд в балаган. Суд идет над Кулаевым. Вот и пусть его и судят. Если кто хочет судить других - это их право, я в этом участвовать не буду", - заявил Рошаль и отказался в дальнейшем приезжать на суд, призвав к такому же шагу и других свидетелей.
Впрочем, в произошедшем Рошаль винит не самих матерей, а третьи силы, которые манипулируют пострадавшими. "Такое поведение не характерно для осетинского народа, - говорит Рошаль. - Они устраивают политическое шоу, и это позор для Осетии, которую я люблю и в которой у меня достаточно много друзей". Врач уверен, что его обвинители "говорят с чьих-то слов и управляются кем-то".
Вячеслав Глазычев, член Общественной палаты РФ, профессор МАРХИ считает, что "матери Беслана" стали фишкой в политической игре. А отдельные лидеры этой организации искали не правоты, а достижения политических целей. Эксперт видит аналогии в развитии событий со скандалом вокруг покалеченного солдата Андрея Сычева: "Так и суд в Беслане развернут не против того, что было причиной гибели людей, а стал демонстрацией сил оппозиции".
А Алексей Зудин, руководитель политологического департамента Центра политических технологий напоминает о том, что в этом деле замечена политтехнолог Марина Литвинович, и это не случайно. "Она человек известный. Так что есть кто-то, участник российской оппозиции, кто заказывает эти услуги, - уверен Зудин. - Вызывает только сожаление, что есть люди, которые даже горе матерей пытаются сделать своим политическим инструментом". По его мнению, это говорит о том, что никаких других орудий и инструментов у них не осталось.