"Вишневый сад". История болезни

Фото: ng.ru

Чеховскую театральную эпопею в этом сезоне завершил показ "Вишневого сада" в постановке Адольфа Шапиро на сцене МХАТ им. Чехова. Художественный театр, конечно, не мог остаться в стороне от затеянного фестивалем "Черешневый лес" чеховского бума. Впрочем, в стороне он бы и так не остался. Фестивальный "Дядя Ваня" режиссера Миндаугаса Карбаускиса, хотя и значится официально спектаклем театра-студии п/р Табакова, был сыгран на сцене МХАТа и при участии мхатовских артистов. В "Вишневом саде" же предостаточно актеров из труппы "Табакерки", которая Художественному театру давно стала родной.

Задолго до премьерного показа "Вишневого сада" стало понятно, что (вернее, кто) будет главным событием этого спектакля. Сценический дебют Ренаты Литвиновой взволновал театральную журналистику настолько, что в прессу даже просочилось объявление, будто она будет играть Аркадину. Спешим успокоить читателя: Рената Литвинова дебютировала в роли Любови Андреевны Раневской.

Можно предположить, что режиссеру была необходима как раз такая Раневская, какая только и могла получиться из Литвиновой, – жеманная и пустая. Которая бы дефилировала по сцене, словно демонстрируя публике боа совершенно нового, оригинального покроя – прямиком из Парижа. Разглагольствовала бы с интонацией, не замутненной и каплей простоты, и мало, в общем-то, отличалась от помешанной Шарлотты Ивановны, на примере которой Евдокия Германова пыталась продемонстрировать клинический случай из психиатрической практики. Однако такую карикатуру с успехом могла изобразить любая, даже не самая блестящая театральная актриса, зато тогда после нескольких цирковых номеров можно было бы рассчитывать на драматическое раскрытие образа. Ведь Адольф Шапиро, в отличие, скажем, от Андрея Кончаловского, показавшего на фестивале свою версию "Чайки", ставил явно не комедию.

Декорация Давида Боровского создана целиком из знаменитого мхатовского занавеса с чайкой, который в начале спектакля не разъезжается, как обычно, к правому и левому порталам, а раскрывается двумя гигантскими створками внутрь сцены. Одна его половина разделяется на несколько фрагментов, открывая длинные, от колосников до самой сцены щели-окна, занавешенные развевающейся белой материей. Вместо задника глубина сцены скрыта дымовой завесой. Ежеминутные упоминания о нежно любимом доме в этом пустом, огромном пространстве кажутся горькой насмешкой, люди – маленькими и потерянными, а их хрупкие надежды – заведомо обреченными на гибель. Сценография нескрываемо мрачна и ко многому обязывает.

Выпустив артистов на практически пустую сцену, режиссер сделал смелый шаг. Но смелость его не была вознаграждена. Даже столь красноречивая декорация не может играть за актеров, от которых требуется максимальное напряжение сил, чтобы не исчезнуть совершенно на ее фоне. Между тем отчет себе в этом отдавали, похоже, лишь Владимир Кашпур, с большим чувством исполнивший маленькую, но едва ли не самую драматичную в пьесе (и уж точно – в этом спектакле) роль Фирса, да Андрей Смоляков, игравший Лопахина.

Лопахин и Раневская в качестве представителей двух противоположных миров, как правило, становятся главными антагонистами в "Вишневом саде". Еще несколько лет назад Лопахина было актуально выводить бессовестным предпринимателем, представителем класса нуворишей, а Раневскую – его несчастной жертвой. Вид Ренаты Литвиновой красноречиво свидетельствует о том, что те времена давно прошли. Она сама вполне соответствует представлениям о пресловутых нуворишах, вернее, об их женах, а Лопахин рядом с ней поначалу выглядит не просто как человек с тонкой душой и тонкими пальцами, но как ангел с белыми крыльями, неизвестно ради чего пытающийся спасти от разорения эту придурковатую барышню. И это повергает в полное недоумение относительно режиссерского замысла.

Во втором акте, однако, Смоляков разыгрывает сцену животного восторга после покупки имения, а Литвинова – сцену горького отчаяния, которое, судя по всему, и должна была изображать ее неподвижная поза и, как выражаются беллетристы, застывший профиль. Таким образом, историческая справедливость была вроде бы восстановлена, и Раневская – Литвинова вернулась в положение пострадавшей, которое ей благородно обеспечил Лопахин, хотя и несколько перегнув палку со своими темпераментными воплями.

В общем, окончательно прояснилось, что появление в спектакле Литвиновой – не концепция, а весьма досадное недоразумение. Обычно на чеховские спектакли отправляешься бесстрашно – в конце концов, лишний раз услышишь гениальный текст, если смотреть будет не на что. Но здесь сам текст, кажется, порой лишался смысла. Нечасто приходится видеть в столь осмысленно выстроенном пространстве, которое благодаря Давиду Боровскому и замечательному художнику по свету Глебу Фильштинскому поражает и восхищает, зрелище столь бессмысленное.

МХАТ им. Чехова, "Вишневый сад", режиссер – Адольф Шапиро. Ближайший спектакль – 18 июня.