Пикник на обочине мира

ФОТО: meyerhold.ru

На обочине мира, среди крестов, гробов и покосившейся театральной декорации, изображающей фрагмент роскошного зрительного зала, мужчина и женщина с невероятной церемонностью и изощренностью ведут разговоры о страсти, похоти, любви и безразличии. Мрачный, откровенный и беспощадный спектакль Маттиаса Лангхоффа "Квартет" по одноименной пьесе Хайнера Мюллера о войне полов и безнадежном несовершенстве человеческой природы дважды был показан в Центре им. Мейерхольда в рамках вторых ежегодных мейерхольдовских встреч.

Встречаться предполагалось со "всемирно известными режиссерами, находящимися на пике творческой жизни и добившимися выдающихся успехов в области экспериментального, поискового театра". Первым стал поляк Кшиштоф Варликовский, привозивший в прошлом сезоне спектакль "Крум" - обстоятельнейшее исследование по поиску смысла жизни. Французской постановке немца Маттиаса Лангхоффа, культурного наследника брехтовской школы, также не удается обойти стороной тему смысла жизни и некоторые связанные с ней проблемы. Но основная зона поисков относится все же к человеческим взаимоотношениям. Физиология, феноменология и философия любви оказываются неисчерпаемым предметом для бесед персонажей, находящихся одновременно в аристократическом салоне накануне Французской революции и бункере после третьей мировой войны. Место действия, обозначенное драматургом с очевидной долей иронии (довольно сложно определить в нем соотношение конкретности и неопределенности), воспринято режиссером как точное определение исторического периода.

Действие помещено в пустоты истории, туда, где чрезвычайно медленно разворачивается жизнь, где нет эпохальных обстоятельств и поэтому в любом вопросе можно идти до самого конца. На экране над сценой транслируются черно-белая хроника XX века и кадры дикой природы. Движение и развитие существуют только там, на пленке. На самой же сцене - помойка и задворки истории - единственное место, где человеку позволительно стать всезнающим, всепонимающим и всепрощающим, иными словами - стать свободным. Мертей (Мюриель Майетт) и Вальмон (Франсуа Шатто) вспоминают о своих прежних любовниках и влюбленностях и силятся отыскать хотя бы блеклые искры этих чувств внутри себя. Иногда кажется, что вот-вот разгорится огонь, но по большей части довольно отчетливо несет сыростью дров. Полуобнаженные, некрасивые, уже зараженные старостью тела бывших любовников, переодеваясь в одежду друг друга - Вальмон натягивает на себя потрепанное платье маркизы, а Мертей появляется то в кальсонах, то в обвисшем на ней костюме, - они словно собственной кожей и плотью пытаются постичь формулу наслаждения. Но испытать наслаждение - это, похоже, уже невозможно, оттого их слова и раздаются с таким ледяным спокойствием, остается лишь проникнуть в его сущность, выразив в слове - точном, последнем и самом важном.

Слова здесь - главные действующие лица, а персонажи - только осколки от людей, случайно уцелевшие фрагменты, условные символы мужского и женского. Потому и действия, которые выполняют актеры, отрывочны, бессвязны и абсурдны. Вальмон жарит яичницу на крышке гроба, Мертей достает из могилы тряпки, волосы и трезвонящий телефон, который с ужасом начинает закидывать комьями земли. Вальмон в облике женщины доходит до предела саморазрушения, застывая перед чередой расставленных по сцене зеркал. За его медленной смертью внимательно и удовлетворенно наблюдает Мертей. Повернутая спиной, она не отрывается от автомобильного зеркала, которое держит в руке.

"Пусть плебеи совокупляются в спешке, их время дорого, оно стоит ваших денег; наша возвышенная профессия - убивать время. Она требует всего человека целиком: времени-то полным-полно. Кто остановит часы вселенной: вечность как затяжная эрекция. Время - это дыра творения, в ней поместится все человечество. Для черни церковь затянула эту дару Богом, мы знаем, она мрачна и бездонна. Когда чернь этой поймет, она запихнет в дыру и нас". Этот жесткий, концентрированный, афористичный, вспыхивающий то гениальностью, то графоманией текст знаменитый немецкий драматург Хайнер Мюллер написал 20 лет назад. За основу были взяты сюжетные линии эпистолярного романа XVIII века "Опасные связи" Шодерло де Лакло. Маттиас Лангхофф, друживший и не раз работавший с Мюллером, посчитал, что в пьесе слишком много личных интимных моментов. "Это, конечно, не стенограмма семейных скандалов в семье Мюллера, но некоторые выражения записаны с протокольной точностью", - сказал Лангхофф на встрече со зрителями. Режиссер долго и терпеливо ждал, когда выветрятся воспоминания и личные ассоциации.

Понемногу репетировал с актерами, пока в какой-то момент не оказалось, что спектакль уже готов. Несмотря на то что оба занятые в спектакле актера являются директорами французских театров (Франсуа Шатто руководит Национальным драматическим центром - Театром Дижон-Бургонь, а Мюриель Майетт - самим "Комедии Франсез"), постановку они считают андеграундной и мало представимой в традиционном репертуарном театре. Правда, тут существует довольно обнадеживающий момент: за пределами репертуарного театра совершенно не начинается обочина мира. Даже тогда, когда она занимает всю сцену.