|
У ранних кельтов ель считалась обиталищем лесного духа, требовавшего кровавых жертв – внутренностей людей и животных, которые друиды развешивали на ветвях дерева. Когда окрепшая христианская церковь запретила жертвоприношения, народы Европы заменили внутренние органы шарами из дерева, которые в дальнейшем стали стеклянными, а кишки – тряпочными и бумажными гирляндами.
Что касается Деда Мороза – задолго до него по земле ходило злобное кельтское божество, Великий Старец Севера, повелитель холода и пурги. У него имелся мешок, в который он собирал жертвоприношения. Визит Старца с мешком не предвещал ничего хорошего: как правило, после его ухода в доме оставались только обледеневшие трупы. Для того чтобы оградить поселок от ужасного визита, друиды приносили свирепому божеству жертву – в мороз раздевали и привязывали к дереву юную девственницу.
Итак, Дед Мороз не всегда был душкой на детских праздниках. В привычном для нас облике доброго старика он появился лишь в 1840 г. в рассказе князя Владимира Одоевского "Мороз Иванович". Это была литературная обработка народной сказки "Морозко" – там-то как раз шла речь про недоброго деда, очень напоминавшего кельтского Старца, который не понравившуюся ему ленивую девушку заморозил насмерть (в смягченном варианте Одоевского ленивице достается не смерть, а всего лишь ожерелье из сосулек).
Народ представлял Морозко в виде старца, который своим посохом управлял кончиной всего живого. В зимнее солнцестояние дедулю надо было умилостивить. Ублажали его все той же юной девственницей, которую привязывали к дереву (не обязательно к ели) и оставляли замерзать. Если за день умирала от холода – значит, жертва принята. А посохом своим мерзкий старик колотил непослушных детей.
Основные новогодние дарительные традиции пришли к нам из Западной Европы в середине ХIХ века, но Дед не сразу утвердился в роли дарителя. Лишь к 1880-м гг. елка и мешок с подарками крепко увязались с образом лесного старика. Правда, Дедом Морозом его еще не звали: это был "святочный старик", "рождественский" или "елочный дед". К началу XX в. Дед Мороз окончательно стал добрым, а с 1910 г. начал появляться на елках в качестве массовика-затейника с румяными щеками и ватной бородой.
Только в 1873 г. благодаря пьесе Островского "Снегурочка" Дед Мороз обзавелся молодой помощницей – дочкой, которую позже переделали во внучку. Снегурочка пропала из виду в 1927-1935 гг., когда советская власть запрещала устраивать рождественско-новогодние праздники. В качестве постоянной спутницы Деда Мороза она возродилась лишь в начале 1950-х гг. благодаря усилиям опять же писателей – советских детских классиков Льва Кассиля и Сергея Михалкова.
Правда, с позапрошлого века облик внучки-дочки сильно изменился: из бесполой и холодной она превратилась в эдакую блондинистую секс-диву. С тех пор в каждый Новый год на нее перекладываются обязанности, с которыми на американской и западноевропейской рождественской елке Санта-Клаус успешно справляется сам. В свое время некоторые исследователи увязали популярность Снегурочки в России с национальным обычаем спаивания Деда Мороза – Красного Носа: разнося подарки по домам, он, в отличие от Санта-Клауса, быстро становится "никакой" и потому нуждается в помощнице.
И все же, не очень понятно: откуда у Деда Мороза взялась внучка? Помимо версии литературной, существует народная. Девушку вылепили из снега бездетные старики Иван и Марья. Вылепили себе на радость, да уберечь не смогли: глупая девица сиганула через костер и растаяла... А по другой версии, ее родила Большая Ель. Оказывается, не замерзла красавица-девственница вовсе, а родилась! Светлая девушка внезапно появилась из-под пушистой еловой ветки, как Афродита из пены морской, и была встречена бурными приветствиями всех лесных обитателей...
Вот так!