|
"Yтро": Эдуард Семенович, скоро в одном из московских издательств выйдет ваша книга "Пугачевщина. 10 лет спустя". О чем она?
Эдуард Ханок: "Пугачевщина", которая выйдет в этом году, - моя вторая книга о российской эстраде. Мне повезло, что первая, выпущенная на Украине, тут не продавалась, сегодня я считаю ее черновиком. Я знакомлю читателя с "теорией творческих профессий", по которой, как мне кажется, живет все человечество, а точнее, с первой ее составляющей - "теорией творческих волн". Материалом, на основе которого я делал свои выводы, послужило развитие российской эстрады, вершиной которой является Пугачева. Именно Алле Борисовне я обязан тем, что состоялось мое открытие. Я "препарировал" эстрадное сообщество и вывел положения развития любого творческого процесса и любой творческой личности. На изучение и обоснование первой части "теории творческих профессий" - "теории волн", я потратил лет двадцать. Примерно столько же потребуется на выстраивание второй - "теории творческой борьбы и отношений".
"Y": "Пугачевская" эстрада оказалась для Вашего исследования самым подходящим материалом?
Э.Х.: Алла Борисовна - самая яркая звезда отечественной эстрады и шоу-бизнеса, в которой сконцентрированы все особенности жанра. Именно ее творческая судьба является показательным материалом для исследования эстрады как явления.
"Y": Ваша теория будет востребована?
Э.Х.: Убежден. Рано или поздно... Суть в том, что все человечество развивается по одним и тем же законам. Творческие судьбы людей в различных странах и профессиях похожи и проходят по подобным траекториям. Общее для них - выведенный мной "закон волны", по которому взлетают, творят и уходят в неизвестность и авторы, и исполнители в эстраде и других жанрах. Только по своим данным они делятся на "одноволновиков" и "двухволновиков". И знание всех этапов работы артиста поможет им самим и их окружению (продюсерам, психологам) правильно скорректировать процесс восхождения на Олимп и снизить психологические перегрузки. Я сформулировал общую концепцию, из которой, возможно, лет через 50, может, через 100, родится наука.
"Y": Вы считаете себя критиком?
Э.Х.: Нет. Я убежден, что критик - абсолютно бесполезная профессия в шоу-бизнесе. Когда человек на "волне", его критиковать бессмысленно. Чем больше критикуешь, тем больше народ его любит и защищает. А как только он "сдулся", все, он уже уходящая натура и мало кому интересен. Критик - это из области классического искусства. Там люди пишут научные работы, защищают диссертации, доказывая свои взгляды. Они спорят о чем-то без конца, причем зачастую о вечном. Поэтому Чайковского или Пушкина можно ругать или защищать до бесконечности. Я же не критик, а теоретик и аналитик.
"Y": Эстрада - явление быстротечное?
Э.Х.: Эстрада - это профессия временных людей, вызывающих временные эмоции. Такой она создана. И если классика живет вечно, то эстрадная песня на такое не способна. Именно поэтому мы не можем сегодня жить песнями не только XVIII или XIX вв., но и первой половины XX в., какими бы прекрасными они ни были. Более того, ушла советская власть - и кончились советские песни. Возродятся лишь некоторые. Не верьте, когда говорят, что сегодняшние песни плохие, это неправда: не бывает песен плохих или хороших. Они пишутся сегодня и на сегодня. И создаются теми композиторами, поэтами, певцами, которые есть.
"Y": А что Вы думаете об огромном количестве "безголосых" исполнителей?
Э.Х.: Люди все время путают классическую музыку с эстрадной. В классике зафиксированы абсолютно точные голоса: тенор, сопрано, меццо-сопрано и т.д. Эстрада - это веер звучаний: от "сладкоголосого" Фили до "безголосого" Бори. Классические голоса соревнуются, кто лучше и точней исполнит уже известные партии из Чайковского, Верди... В эстраде же каждый приходит со своим багажом и уходит вместе с ним в никуда. И задачей исполнителя на эстраде является попытка выделиться из общей массы, найти свое лицо, свой репертуар, свою окраску голоса. В этой профессии главное не голос, а имидж, а голоса надо ровно столько, чтобы не испортить этот имидж. И голоса "измерять" бесполезно. На днях Пенкин на ТВ порывался показать свои четыре октавы. Кому они нужны?
"Y": Вы говорите о "временности" профессии, а как же легендарные имена, оставшиеся в истории?
Э.Х.: При всей временности кто-то остается, кто-то запоминается и переходит в другое качество. И Шульженко, и Бернес, и Утесов к понятию "звезда" не имеют никакого отношения - это уже песенная классика.
"Y": В современном шоу-бизнесе кто-нибудь "тянет" на классика?
Э.Х.: Прежде всего, Иосиф Кобзон и Алла Пугачева. Поэтому они и разбираются сейчас между собой - "кто главный". Их осталось двое на Олимпе, и им там тесно вдвоем.
"Y": В своей "теории творческих профессий" Вы выносите строгий приговор многим звездам...
Э.Х.: Потому что неотвратим не только их "творческий климакс", но и "творческая импотенция". И если "теория волны" получит мировое признание, то открытием этих явлений наука будет обязана двум отечественным звездам. Мое открытие "творческого климакса" связано с Аллой Пугачевой, а "творческой импотенцию" я пронаблюдал во всех стадиях у Ильи Резника.
"Y": И давно они в них находятся?
Э.Х.: Резник недавно, а Пугачева - с 1986 г., когда закончилась паулсовско-николаевская "волна" и Алла Борисовна пошла в "робинзоны-панамы". С этого времени она из этого состояния не выходила. Что было раньше? Альбомы, альбомы, альбомы... Потом стали появляться только редкие песни, перемежаемые скандалами, женитьбами и слухами . Это и есть "творческий климакс". Но она еще творит и иногда "выстреливает" отдельными хитами и хиточками. А многие ее коллеги напрочь утеряли способность "рожать" жизнеспособные песни. Например, Резник уже давно приземлился и на земле делает вид, что еще в полете. Он пишет песни, но они не становятся хитами. Это и есть "творческая импотенция", активная. Бывает еще и пассивная. Когда автор просто замолкает.
"Y": А что Вы скажете о новых авторах?
Э.Х.: Это прежде всего Ким Брейтбург, Виктор Дробыш и Максим Фадеев. Мне говорят: "Да разве это композиторы?" А между тем, когда появились Тухманов, Добрынин, Антонов, они выглядели на фоне маститых авторов молодыми выскочками. И лишь время все расставляет по своим местам.
"Y": Как охарактеризуете с точки зрения Вашей теории зарубежных исполнителей?
Э.Х.: Мадонна - типичная "двухволновичка". Beatles - великие "одноволновики". Одна "волна", но какая! И распались. Весь мировой шоу-бизнес живет по одним и тем же законам - "законам волны".
"Y": Где может быть востребована Ваша теория?
Э.Х.: Она пригодится для личных продюсеров, личных психологов "звезд" шоу-бизнеса. Например, когда Киркоров поссорился с "розовой кофтой", я послал ему открытое письмо, несмотря на то что после первой книги - "Пугачевщина" - мы с ним, как он сказал, "не в контакте". В этом письме я посоветовал ему, как потушить разгоревшийся скандал. Он последовал моему совету: извинился, но только через полгода, когда это уже никому не было нужно, и проиграл. Сделай он это раньше - мог стать национальным героем.
"Y": А как объясняет Ваша теория такое поведение Киркорова?
Э.Х.: Я назвал это "Зиданов комплекс". Поступок Зидана на финальном матче чемпионата мира - симптом "творческого кризиса", проявление ослабленного потенциала и выброс "злой энергии". После такого же "недостойного взрыва" Филиппу нужно было созвать прессу и сказать: я совершенно не согласен с журналисткой, но я оскорбил женщину, поэтому извиняюсь перед ней как перед дамой. Все. Этого было бы достаточно, чтобы остаться любимцем публики. Его бы сразу зауважали и журналисты, и народ, и Кобзон с Розенбаумом, делавшие неуклюжие попытки его защитить. И он снял бы груз со всех, в том числе и с Пугачевой. Теперь Филипп практически катится вниз. Его настигла "творческая импотенция". Дай бог, если я ошибаюсь.
"Y": А Пугачева все еще остается звездой?
Э.Х.: Да. И великой! Только, к сожалению, провинциальной. Почему? Потому что вовремя не ушла и дождалась того момента, когда приехавший к нам Пол Маккартни гуляет по Кремлю с президентом нашей страны . А эта прогулка "открыла" психологический шлюз для народа: глава государства встречается с уважаемым в мире исполнителем. То есть наша эстрада стала частью мирового шоу-бизнеса, но, к сожалению, провинциальной. И все наши звезды из всенародных кумиров превратились в артистов второго эшелона. Это отражается и в прессе, и на гонорарах... Для чего я это говорю? Идет переоценка ценностей. Помните, мы в свое время боролись с джазом? Чего добились? Были отброшены далеко назад. Потом "успешно боролись" с роком... Если закрыть любую отрасль на 25 лет, что произойдет? Попробуйте завтра про фортепиано сказать, что это вредный инструмент, и лет 25 никого к нему не подпускать - я посмотрю, как ваша фортепианная школа будет себя чувствовать. Поэтому мы, безнадежно отстав, подражаем Западу. А что еще можно делать в такой ситуации? Говорят, надо искать свое. Не бывает "своего". Есть мейнстрим для всего человечества. "Свои" привносятся лишь штрихи. Например, классическая музыка - общечеловеческая. Но в ней есть норвежский композитор Григ, венгерский - Лист, русский - Чайковский и так далее. Их объединяет то, что они идут в мейнстриме. Если бы Чайковский сказал: плевал я на эту западную музыку, Бетховена, Моцарта, я буду писать свою. И сочинял бы он велосипед...
"Y": Сейчас говорят, что нет хороших песен...
Э.Х.: В том смысле, что современная попса плоха? Да если бы это было так, то все эти "Песняры", "Веселые ребята", "Самоцветы" жировали бы и сегодня. А получается ровно наоборот. Все говорят о "плохом" нынешнем и "прекрасном" вчера - это пустые разговоры.
"Y": Значит, попса вечна?
Э.Х.: Она была, есть и всегда будет. У нас народ - это "песенный наркоман". И средний слушатель живет общедоступной попсой, потому что она "строить и жить помогает". Почему это самый популярный жанр? Да потому! Мейнстрим не спрашивает.
"Y": А как с воспитанием вкуса к эстрадной песне?
Э.Х.: Ну не навязывать же! Некоторые говорят: нельзя потакать народу. Нельзя, но невозможно и заставить полюбить что-то. Насильно мил не будешь. А времена "песенной пропаганды" безвозвратно прошли.
"Y": Что еще интересного в Вашей книге?
Э.Х.: Заголовки частей. Вашему изданию первому говорю: "Оттепель первая, хрущевская" (советская регламентированная эстрада), "Оттепель вторая, горбачевско-ельцинская" (постсоветский дикий рынок) и "Оттепель третья, путинская" (молодой российский шоу-бизнес).
"Y": Что Вы думаете об исполнении под фонограмму и "борьбе" с такими исполнителями?
Э.Х.: Это надуманная проблема. Всем известно, что советские правительственные концерты шли под фонограмму. Это нормально, потому что связано с определенными технологическими моментами. Сейчас еще - в большой степени - с совестью исполнителя. Собираются "ловить" на "фанере". Вы что, подойдете и остановите концерт? Или - говорят, нужно писать в афише, что концерт пойдет под фонограмму. Это то же самое, что я буду писать: у меня зубы вставные... Любой сборный концерт невозможен "вживую". Потому что для исполнения без фонограммы необходимо для каждого исполнителя настраивать аппаратуру (проводить часовой саунд-чек). И в сольном концерте есть номера, которые невозможно исполнять живьем. Или придется вернуться к временам, когда исполнитель стоял по стойке смирно перед микрофоном. Ведь шоу-бизнес предполагает "шоу" с танцами и спецэффектами... Каждый должен работать так, как позволяет ему совесть и физические возможности. А кто хочет обмануть, тот обманет.