ФОТО: AP |
Грузинские политики показывают на Россию, которой нужны "паника, нарушение спокойствия Грузии и в итоге изменение политического курса страны". Именно об этом и этими словами заявил Михаил Саакашвили иностранным дипломатам. Результат этих гипотетических российских "хотелок", правда, получился прямо противоположный. Нарушенным оказалось как раз спокойствие России, на которую набросился и Тбилиси со своими обвинениями, и США, в лице заместителя госсекретаря Мэтью Брайза выразившие "твердую поддержку" суверенности и территориальной целостности Грузии, и даже глава МИД Эстонии Урмас Паэт не преминул вставить свое словечко: дескать, Стамбульские соглашения не выполняете, а потом на честных людей ракеты падают.
Что до политического курса Грузии, то он, разумеется, не только не изменился в лучшую для России сторону, а стал еще более враждебным. Давно идут разговоры – пока на неофициальном уровне – о возможном размещении американской ПРО на грузинской территории. Вновь встал вопрос и о предложенных ОБСЕ мерах по "расширению взаимного доверия", а именно: удвоению числа военных наблюдателей и установке радарной системы слежения за полетами. Россия выступает против, но теперь США намекают, что у нее нет морального права на возражения.
Складывается вполне определенное впечатление, что нынешний конфликт именно Тбилиси приносит наибольшие дивиденды. Уместно вспомнить о похожей ситуации в марте этого года, когда Саакашвили обвинил РФ в массированном артобстреле в Кодорском ущелье. Якобы прилетели шесть вертолетов и полтора часа стреляли по крестьянским домам. При этом, как и сейчас, никто не пострадал.
Однако было бы несправедливым не отметить еще одного участника нынешнего инцидента. И участника отнюдь не пассивного. Это Южная Осетия. Вряд ли, конечно, осетины, у которых, кстати, вообще нет на вооружении летательных аппаратов, сами сбросили ракету на территорию, где расположены осетинские села. Однако кое-какую политическую выгоду они в результате получили. В первую очередь, это возможность не снижать градус антигрузинской риторики в оправдание своей позиции. Еще один плюс – возможность в очередной раз привлечь внимание международной общественности к проблеме суверенитета своей республики. Сегодня Южная Осетия требует провести международное расследование всех терактов на ее земле с тем, чтобы признать Грузию пособником терроризма. Заодно осетины попросили Россию получше укомплектовать миротворцев, дабы не допустить больше никаких несанкционированных полетов.
Именно осетинские военные утверждают, что бомбардировщик прилетел с востока, то есть из внутренних районов Грузии. Проверить это невозможно. Как и заявление грузин о том, что самолет прилетел со стороны России. У российских миротворцев и вовсе странная версия: самолет появился с востока и хотел было продолжить полет на юго-запад, но был обстрелян осетинами, и пилот, очевидно, со страха, "уронил" ракету.
В любом случае, правду мы уже, скорее всего, не узнаем. В конфликтной зоне независимых служб мониторинга, по сути, нет. Хотя Россия громко выступает за скорейшее и тщательное расследование, ей, как главному "подозреваемому", его никто не доверит. ООН самоустранилась от участия в разбирательстве. Надежды на ОБСЕ мало: к ее объективности Россия относится, мягко говоря, скептически. Как ни крути, нынешний инцидент – не первый и не последний – выгоден всем противникам урегулирования грузино-осетинского конфликта. А они есть в высшем руководстве и Грузии, и Южной Осетии, и, возможно, России.