ФОТО: ИТАР-ТАСС |
Если обратиться к истории, хорошо видно, как междусобойчик, учрежденный в 1989 г. по инициативе Австралии и Новой Зеландии для закрепления безусловного доминирования США в Тихоокеанском регионе, постепенно размывался за счет других членов. В 1991 г. к первоначальному списку, в который входили США, Канада, Япония, Южная Корея и еще девять государств, расположенных на полуострове Индокитай и островных архипелагах, разделяющих Тихий и Индийский океаны, добавились Китай, Тайвань и Гонконг.
Мощная "китайская инфильтрация" изменила структуру и характер организации, и процесс пошел. С 1993 г. в АТЭС потянулись омываемые Тихим океаном страны Латинской Америки: Мексика, Чили и Перу. В 1998 г. к АТЭС присоединилась Россия. На очереди стоят Индия и Монголия, просьбу о присутствии в качестве гостя на нынешнем саммите подала Северная Корея. В результате организация утратила свои эксклюзивные качества и превратилась в полноценную модель мирового расклада.
Членов АТЭС можно условно разделить на три неравные группы. Первая –самостоятельные политические субъекты: Китай, США и Россия. Вторая – сателлиты США: Япония, Южная Корея и Тайвань. Все остальные рассматриваются как планктон, необходимый для ведения большой геополитической игры. В результате возникают занятные комбинации, но суть от этого не меняется: "киты" большой политики толкаются локтями и пытаются влиять на всех остальных.
Пекин раздает инвестиции, развивает созданную в 2010 г. зону свободной торговли КАФТА (China – ASEAN Free Trade Area), куда кроме него входят государства Юго-Восточной Азии. Внутри зоны действует единое таможенное пространство, а основным расчетным инструментом является китайский юань. Последние санкции США против Ирана, поставившие вне закона любые долларовые операции с иранской нефтью, позволили Китаю, перешедшему на оплату в юанях, заняться реэкспортом иранской нефти, что повысило его влияние в регионе. Еще у Китая есть "жемчужное ожерелье", состоящее из баз и портов, расположенных в Юго-Восточной Азии и на побережье Индийского океана.
Китайская политика экономической экспансии сопровождается мягким вмешательством во внутренние дела соседних государств. При росте военного бюджета на 17% – 18% в год Китай не обнаруживает стремления действовать с позиции силы. При этом структура военного бюджета – около 70% получают ВМС – свидетельствует о том, что в среднесрочной перспективе объектом приложения военных ресурсов станут морские пути, по которым Китай получает углеводороды, столь необходимые для его экономии.
Из сказанного не следует, что Китай готовится к войне. Просто практика выдавливания китайских проектов из Ирака, Ливии, Нигерии и других стран вынуждает руководство КНР принимать меры для блокирования подобных сценариев в будущем, а для этого приходится играть мускулами уже сейчас. Но, в целом, внешняя политика Пекина опирается на денежные и организационные инвестиции.
Совсем иной является стилистика американской экспансии: США втягивают страны региона в орбиту своего влияния через внедрение на рынки вооружений, строительство баз и военные союзы. Сегодня к тройственному альянсу США – Япония – Южная Корея аккуратно подтягивают Филиппины, а также Индонезию, Малайзию, Вьетнам и другие страны.
Выступая на презентации новой военной стратегии, Барак Обама напомнил, что "США не намерены утрачивать свое превосходство", и это в полной мере относится к Азиатско-Тихоокеанскому региону, где игра Вашингтона нацелена на ослабление главных соперников – Москвы и Пекина. Стараясь выдавить Китай из Юго-Восточной Азии, США пытаются перенаправить его на север, туда, где находится богатая столь нужными ему ресурсами России, со стороны которой недавно началось встречное давление.
Два года назад Москва поставила Азиатско-Тихоокеанский регион на второе место в списке внешнеполитических интересов. В этом году она, наконец, озаботилась проблемами развития своего Дальнего Востока. Разнообразные планы – вроде протягивания железных дорог и трубопроводов через Китай и территории Северной и Южной Кореи – обсуждались и раньше, но до их реализации дело так и не дошло. Теперь ситуация меняется.
Десять лет назад Москва ушла из Вьетнама, а сегодня она возвращается в Камрань и наращивает военное и энергетическое сотрудничество с Ханоем. Уже выделен кредит в $8 млрд на строительство первой в стране АЭС, подписана серия договоров о поставках современной военной техники. Рассматривается вопрос об участии России в строительстве судоремонтной верфи и базы для подводных лодок "Кило", которые Ханой покупает у Москвы. В качестве ответной любезности всеми этими благами сможет пользоваться российский флот.
Эти проекты вызывают беспокойство Пекина. Китайская пресса, сравнивая отношения Москвы и Ханоя с тем, как работают США с Филиппинами, высказывает опасения, что Россия использует Вьетнам как трамплин для прыжка в регион, который Китай привык считать своей вотчиной.
Весной этого года Москва нанесла еще один удар: "Газпром" подписал с Ханоем договоры об участии в разработке двух газовых месторождений в Южно-Китайском море, на шельфе, расположенном в непосредственной близости к спорным островам. Продолжая экономическую экспансию, Россия приготовила к саммиту пакет заманчивых предложений, касающихся электроэнергетики и строительства АЭС.
В сухом остатке накануне открытия саммита имеем кучу локальных конфликтов и линий напряжения. Китай, Вьетнам, Тайвань, Малайзия, Филиппины и Бруней ссорятся из-за архипелага Спратли. Конфликт между Японией и Китаем из-за архипелага Дяоюйдао сопровождается провокационными высадками на спорные острова и массовыми антияпонскими выступлениями на территории Китая. Япония продолжает требовать от России возврата трех островов Курильской гряды. Китай, США и Россия увязают в геополитических играх. И это только надводная часть айсберга.
Но, как говорится, война войной, а обед – в данном случае экономическое сотрудничество – по расписанию.