Медоев: Грузинские тюрьмы – спецпроект ЦРУ

"Yтро": Последние месяцы этого года проходят под знаком поиска секретных тюрем ЦРУ. В ЕС потребовали специального расследования по этому вопросу. В одном из недавних выступлений вы посоветовали заняться поиском таких тюрем в Грузии. Почему?

Дмитрий Медоев: Действительно, Кондолизе Райс во время многочисленных поездок постоянно приходится отвечать на вопросы об американских секретных тюрьмах в Европе. Что касается нашего региона, то уже не первый год пропадают жители Южной Осетии. Их хватают на дорогах, в домах, переправляют в следственные изоляторы и тюрьмы Грузии. Взять хотя бы случай с Засеевым и другими осетинами, которых обвинили в теракте в Гори. Людей украли на дороге и "пришили" им дело. Мы знаем, что их пытали, и после этого пошли "признания" о "группе" полковника ГРУ Сысоева. До этого по надуманному обвинению в торговле оружием был арестован бывший член парламента Южной Осетии Георгий Тедеев, которого захватили прямо на похоронах родственника в городе Гори. И его пытали, требуя взять на себя преступления, которые он не совершал. Долгое время в грузинской тюрьме находится Марек Дудаев, которого подстрелили и взяли с тяжелым ранением в грудную клетку. Его пытали прямо в госпитале, там, где делали операцию врачи. Таких случаев много. В правоохранительной системе Грузии пытки стали нормой. Используют электрошок и другие садистские вещи. Мы не раз делали заявления через ОБСЕ и различные гуманитарные организации. Но в Грузии к арестованным не пускают даже родственников.

Почему и всплыла тема секретных тюрем в Грузии, что порой никто не знает, куда делся человек. Родственники наводят справки, пытаются узнать что-то по линии Смешанной контрольной комиссии, МВД. Бывает так, что вообще нет следов. В Грузии есть ряд закрытых учреждений, куда свозят всех украденных людей.

Здесь есть очень интересный момент. Российские военные объекты располагались не только в Вазиани и Ахалкалаки; было еще много отдельных гарнизонов, складов и застав. Складывается впечатление, что после вывода российских баз из Грузии в опустевших казармах, казематах и бункерах расположились американские заведения. Я имею в виду в том числе и объекты спецслужб. Один из них, бывший склад ГРВЗ, расположен в Осиаури. Все советские склады и другие объекты возводились с учетом мер безопасности и секретности. Есть сведения, что как минимум в одном из бункеров, переданном Тбилиси американцам, существует тайная тюрьма, аналогичная тем, что ищут сейчас в Восточной Европе. Может, следует поискать и в Грузии?

"Y": В Тбилиси не скрывают, что грузинские спецслужбы действуют под патронажем и контролем американцев. Неужели иностранные инструкторы закрывают глаза на случаи похищений и пыток?

Д.М.: Подобные опасения имеют под собой почву. Взять хотя бы недавнее нападение на сотрудника МВД Южной Осетии в Ленингорском районе, которого обвинили в изготовлении и сбыте фальшивых долларов. Если тут еще и доллары всплыли, то стало понятно, что мы имеем дело с заранее подготовленной провокацией: милиционеру подсунули фальшивые банкноты. Для того, чтобы лепить фальшивые деньги, нужны клише, специальные краски, подходящая бумага, пресс... Но в Южной Осетии, особенно в последнее время, существуют проблемы с электричеством – в сети редко бывает 220 вольт. Так что с производством фальшивых денег изначально возникают проблемы. Поэтому все это – очередная провокация, которая сделана на самом пике антиосетинской кампании в СМИ, парламенте и руководстве Грузии. Сначала опубликовали так называемый список "клана Кокойты", а фальшивые доллары послужили как бы подтверждением.

На первый взгляд, позиция тбилисских властей кажется наступательной, особенно, если учесть влияние американцев. Но есть и другая сторона. Сегодня все в Грузии оформляется в виде оплаченных американцами проектов. Все акции рассчитаны, прежде всего, на заказчика. Американцев, как исключительно прагматичных людей, интересует результат. США беспокоит, что их деньги печатают в Афганистане, Северной Корее, арабских странах и где-то еще. Их обеспокоенность понять можно. Но я сомневаюсь, что они всерьез восприняли то, что поймали фальшивомонетчика в Южной Осетии.

Здесь совершенно другая ситуация. Это лишь один из эпизодов целого комплекса мероприятий против Южной Осетии: незаконных арестов, обвинений в контрабанде, попыток срыва переговорного процесса в рамках СКК, информационных атак на руководство республики. В начале декабря в МИД Грузии прямым текстом заявили, что Российская Федерация препятствует, я цитирую буквально, "Грузии в ее усилиях по дискредитации Южной Осетии".

"Y": Значит, можно снова ожидать традиционного "букета" обвинений, раздающихся в адрес Южной Осетии из Тбилиси?

Д.М.: В последнюю неделю, по-моему, у них наступил некий спад. Это может быть связано с предложениями, которые были выдвинуты нашим президентом по трем этапам в процессе урегулирования конфликта. Эдуард Кокойты изложил свой подход в открытом письме президентам Путину и Саакашвили и главе ОБСЕ Руппелю. Во-первых, предлагается демилитаризация зоны конфликта. Во-вторых, экономическая реабилитация региона и восстановление разрушенного войной хозяйства, возвращение беженцев. И третий этап подразумевает начало полномасштабных политических переговоров.

"Y": Насколько велика вероятность того, что стороны пойдут именно по такому пути?

Д.М.: Нас все время обвиняли в том, что мы отвергаем предложения Тбилиси. Теперь инициатива исходит от нас. Предлагается сформировать совместную группу для выработки конкретного механизма решения этих предложений.

"Y": Какова была реакция грузинской стороны на предложения властей Южной Осетии?

Д.М.: Реакция последовала положительная. Ее озвучили премьер-министр Грузии Ногаидели и госминистр по урегулированию Хаиндрава. Саакашвили, якобы, заявил, что готов встретиться. Но я не хочу сказать, что их это обезоружило каким-то образом. Ведь показать кнут сейчас – значит продемонстрировать свое истинное лицо. Буквально неделю назад выдали список "клана Кокойты", где президент Южной Осетии – бандит, которого нужно уничтожить. А сегодня уста Ногаидели произносят уже "господин Кокойты". Нужно привыкнуть к такой грузинской игре.

"Y": Если Грузия превратилась в "площадку подскока" для Пентагона и НАТО, на что в этом случае может рассчитывать Южная Осетия?

Д.М.: Нам очень трудно противостоять тому, что происходит, но другого пути просто не существует. В противном случае можно забыть о независимости.

До прихода Саакашвили к власти переговорный миротворческий процесс еще худо-бедно продвигался. У нас не стреляли и не воровали людей. Постепенно развивался малый бизнес, возникли совместные грузино-осетинские предприятия, мелкие фирмы... Все это поощрялось властями Южной Осетии и во время последних двух лет правления Шеварднадзе. Но затем в Тбилиси полностью отошли от мирного подхода урегулирования конфликта. За два года правления Саакашвили состоялось 9 заседаний СКК, несколько из них пришлось на обострение в августе прошлого года. Ни одно из решений СКК не выполнено! По статистике, грузинская сторона не выполняет 70% взятых на себя обязательств, а 30% приходится на осетинскую сторону. Наши грузинские коллеги в СКК считают, что представляют свою страну на переговорах по политическому урегулированию с противником – Южной Осетией. И последняя встреча в рамках ССК в Любляне ясно показала именно такой подход. Грузинская сторона в упор не видит других членов СКК – российскую и североосетинскую стороны, и ведет себя так, будто только от нее зависит вхождение Южной Осетии в Грузию. Неверный подход! Мы рассматриваем грузинскую сторону как партнера по урегулированию проблем, точно так же, как и другие стороны. В этом принципиальная разница: мы хотим видеть партнера, а грузинская сторона видит противника.

"Y": Недавняя провокация на Зарской дороге показала, насколько уязвимы коммуникации Южной Осетии. А в Минобороны ЮО снова заявили о том, что Грузия готовится к захвату Рокского тоннеля, связывающего самопровозглашенную республику с Россией...

Д.М.: У грузинской стороны, как я полагаю, есть не один план по военному решению. Эти планы готовятся в грузинском Генштабе с помощью американских офицеров. Неоднократные облеты нашей территории являются воздушной разведкой и рекогносцировкой местности. Они изучают наши сильные и слабые стороны, ежедневно тренируя батальоны коммандос, как подойти к той или иной конкретной высоте и ударить. В августе 2004 г. они устроили апробацию своих сил, заняв высоты. Правда, оттуда их выгнали. Они рассматривают и диверсионную деятельность на территории Южной Осетии: переброску, засылку, десантирование спецгрупп. Американская сторона, послы ОБСЕ не раз заявляли, что спецподразделения Грузии готовятся не для Южной Осетии и не будут здесь использованы. Но в прошлом и в этом году в боевых действиях участвовали коммандос. Нарушаются все решения СКК, ведь в зоне конфликта не должны находиться вооруженные формирования. Зарская дорога – это наша "дорога жизни", где уже лилась кровь. Мы не можем ее не охранять. Там несут службу наши правоохранительные органы, которые дали отпор грузинским коммандос. Если бы не ответные действия Южной Осетии, то сегодня ситуация могла быть еще хуже. Была бы очередная война.

"Y": Грузинские министры обороны и внутренних дел наперебой повторяют, что к 2008 г. Южная Осетия войдет в состав Грузии...

Д.М.: Эти два года для нас будут нелегкими. А то, что МВД и Минобороны соревнуются, объясняется просто: на самом деле это одна "контора". МВД и военными управляют из одного центра. А ставка то на одно министерство, то на другое объясняется существованием разных планов по завоеванию Южной Осетии.

Сегодня в Грузии под ружьем, по официальным данным, около 30 тыс. человек. Если приплюсовать туда МВД, пограничные силы и т.д., то получится нормальная группировка. Грузия еще закупила 90 тыс. автоматов, плюс эти 30 тыс. – получается 120 тыс. стволов. Даже если начнется глобальная война и нападут все сразу, Грузия не сможет выставить столько людей. Но вооружение, боеприпасы, вертолеты, в том числе американские, накапливаются. Уже собрана масса крупнокалиберного стрелкового оружия. Впечатление такое, что из Грузии кто-то делает перевалочную базу для торговли оружием, ведь ей самой столько не надо. Там просто некого вооружать! Так для кого создают эту перевалочную базу оружия? Отвечаю: для переправки в Дагестан, Ингушетию, Чечню, Кабарду, Карачаево-Черкесию и другие регионы. Естественно, это сильно угрожает безопасности Южной Осетии. Нам тоже надо укреплять свою армию, обороноспособность, особенно после зарской провокации. Да, мы тоже можем раскидать мины. Но это наша территория, наша земля, и пичкать ее минами мы не хотим, ведь там ходят наши люди, скот. А если бы все заминировали, грузинские коммандос не смогли бы подняться к Зарской дороге.

"Y": Если перевес Грузии по количеству техники и вооружения огромен, на что же рассчитывать Южной Осетии в случае вооруженного конфликта?

Д.М.: Умирать мы не собираемся. Собираемся грамотно обороняться. Если мирные инициативы президента Южной Осетии не будут услышаны и восприняты, Грузия перейдет к эскалации конфликта. Очень жаль, но нас загонят в угол, и ничего не останется, как защищать свою Родину, идти в контратаки, устраивать рейды по тылам противника. Если бы они не знали, на что мы способны, то уже давно не вели переговоры и попытались нас скушать.

"Y": Не складывается ли у вас ощущения, что в российском руководстве Южную Осетию "сдали"?

Д.М.: Хотя в последнее время эта версия постоянно выдается в СМИ, такого ощущения у меня нет. Зная ситуацию вокруг Южной Осетии в целом и ситуацию здесь, в Москве, могу сказать, что прошли те времена, когда Россия кого-то сдавала и продавала. Мы прошли через это. Нас уже сдавали несколько раз: при Горбачеве выводили войска, при Ельцине подставляли под прямые удары. А мы выжили. Мы знаем эту технологию сдачи. Сегодня я ее не вижу. Я бы ее почувствовал по каким-то действиям, закулисным шагам.

"Y": На мой взгляд, в урегулировании грузино-осетинского конфликта не в полной мере учитывается мнение Северной Осетии – субъекта РФ, который на себе ощутил на себе все последствия войны в Южной Осетии. Что предпримет Владикавказ в том случае, если Грузия развяжет новое преследование осетин?

Д.М.: Когда говорят, что кто-то кого-то сдаст, нельзя не учитывать, что правящая элита России, которая определяет внешнюю и военную политику государства, прекрасно понимает, что выдавливание России с одного из последних плацдармов за Кавказским хребтом является прямой угрозой безопасности всему Северному Кавказу и Северной Осетии в том числе. Россия помогает Южной Осетии не потому, что осетины такие хорошие, белые и пушистые, а Грузия, наоборот, совсем плохая. Россия защищает собственные интересы и собственную безопасность на дальних подступах. В Кремле прекрасно понимают, что Южная Осетия – это плацдарм, с потерей которого все начнет рушиться по принципу домину. Потому что, естественно, Северная Осетия будет втянута в конфликт, оттуда многие выдвинутся на помощь землякам и единоверцам. И не только они. В защиту Южной Осетии втянется весь Северный Кавказ, независимо от национальности и вероисповедания, потому что кавказцы – это особый мир. У нас тесные тысячелетние отношения.

"Y": Но как добровольцы попадут в Южную Осетию, если будет перекрыт Рокский тоннель?

Д.М.: Никогда не бывает только одного пути. И нужно сильно постараться, чтобы закрыть Рокский тоннель. Я не верю, что это произойдет. Кишка тонка даже у коммандос. Мы знаем, как они хорошо бегают. Кстати, президент их тренирует лично, сам поднимает по ночам, бежит вместе с ними. Вот и будут они бежать – далеко-далеко. Америка уже не поможет.

В 1990 г., когда депутаты Югоосетинского облсовета приняли решение о повышении статуса Югоосетинской автономной области до ЮО АССР и обратились с просьбой в Верховный Совет Грузии и Верховый Совет СССР, мы получили войну. После этого была ликвидирована автономия, и начался переговорный процесс. В 1991 г. из Южной Осетии опять последовало предложение о создании конфедеративных отношений с Грузией. Мы получили отказ и вторую войну. Сколько можно было предлагать Грузии жить в одном государстве и получать за это пули? В 1992 г. на референдуме 99% жителей высказались за независимость Южной Осетии. Обратного пути уже нет. Прошло 15 лет, и в свободной, независимой от Грузии стране Южной Осетии выросло целое поколение. Выход из сегодняшней ситуации может быть только один – набраться политической воли грузинскому руководству, этому или будущему, и сказать своему народу: "Дорогие граждане, 15 лет Южная Осетия независима, давайте дадим нашим братьям-осетинам свободу!". Спросите у любого крестьянина в Грузии, и он скажет, что осетины живут отдельно. Это знает и политическая элита. Признание Грузией независимых Южной Осетии и Абхазии откроет дверь для утверждения новых цивилизованных отношений. И тогда мы рассмотрим варианты конфедерации, федерации, кантонов, тирольский вариант. В мире есть много примеров! Но пока в ответ на это мы слышим, что нам нужно убирать за кавказский хребет. Просто в руководстве Грузии оказались новые большевики в плохом понимании этого слова. Они – дети Эдуарда Шеварднадзе, который не научил и тем более уже не научит их ничему хорошему.

"Y": Спасибо за интервью.

Беседовал Юрий Котенок