Как сербов выгоняют из Косова

Ирина Антоносевич – наша соотечественница. Еще в 80-х, выйдя замуж за серба, она приняла югославское гражданство и жила в Хорватии. Однако в начале 1991 г. Хорватия заявила о своем выходе из Югославии. Разумеется, с таким решением не согласились проживавшие здесь сербы. Тем самым, по сути, был запущен механизм межэтнического конфликта – задолго до того, как Югославия развалилась на шесть отдельных государств.

"Вообще, это была отдельная шестипартийная система, если так можно с иронией сказать, когда республики в составе Югославии имели собственные компартии. Тито это позволил. Потому я считаю его главным виновником развала страны. Я не говорю, что он хотел расчленить Югославию, но он позволил такое, – считает посол Югославии в России в 1998-2001 гг. Борислав Милошевич. – Но самой главной, решающей причиной распада были влияние и давление извне. Это действия, в первую очередь, Германии и Ватикана в начале 90-х годов. Они первыми признали сепаратистские отделения Словении и Хорватии". Действительно, историческое влияние Ватикана и Германии на католическое большинство хорватов позволило последним перейти к активным действиям. Православные сербы оказались в меньшинстве. А потому их начали теснить и гнать с насиженных мест.

В числе беженцев оказалась и Антоносевич. "Я надеялась, что это будет временно, – вспоминает она. – В тот момент я считала, что в Югославии войны, резни, этнических конфликтов быть не может. Более того, я считала, что в Боснии этого не будет никогда".

Однако путь в Боснию Ирине был заказан. К тому времени уже и там вспыхнула гражданская война. Сербы из Хорватии, а теперь уже и из Боснии, слились в один поток беженцев и потянулись в глубь страны. В их числе была Ирина. И уже вскоре она нашла убежище в столице Косова – Приштине. Получив должность преподавателя Приштинского университета, она еще надеялась, что жизнь нормализуется и все встанет на свои места. Не получилось...

Все внимание Ирины приковано к дому, в котором она жила до 27 июня 1999 года: "В этом доме 15 подъездов. Тут жили албанцы и сербы. Теперь в этом доме живут только албанцы".

За несколько дней до 27 июня жилые кварталы Приштины подверглись натовской бомбардировке. Развалины еще дымились, когда в город вошли албанские отряды УЧК ("Армии освобождения Косова"). Они старались захватить ключевые и стратегически важные объекты, а затем приступили к зачистке территории от сербов. Кто-то из сербского населения пытался оказать вооруженное сопротивление, но перевес сил был явно не на их стороне. Вместе с боевиками УЧК в Косово уже входили первые колонны подразделений НАТО...

Сегодня вдоль дороги, ведущей из косовской Митровицы в Приштину, стоят памятники погибшим боевикам УЧК. От сербских же домов остались развалины... То же с монастырями и храмами, которые подверглись планомерному варварскому разрушению. Ситуация в подавляющем большинстве населенных пунктов Косова развивалась, по воспоминаниям очевидцев, по одному и тому же сценарию, как, например, в одном из больших сербских сел, куда летом 1999 г. пришли французские солдаты и дали жителям всего 15 минут на то, чтобы они покинули свои дома и ушли. "Через 15 минут сюда придут албанцы", – предупредили учтивые французы. Сербы в предчувствии расправы хватали детей и покидали дома.

"Лично для меня это было не настолько страшно, а как-то буднично, очень буднично, – вспоминает Ирина Антоносевич. – Просто в какой-то момент меня остановила соседка-албанка. Я до сих пор не знаю, как относиться к этому моменту. То ли она мне жизнь спасла, то ли из квартиры выгнала. То ли ее благодарить, то ли проклинать всю остальную мою жизнь, я не знаю". Соседка позвала Ирину в свою квартиру. Едва она перешагнула порог, ее охватил ужас – там находились боевики УЧК. Вооруженные бородатые люди стояли молча. За них говорила соседка: "Знаешь что, уж как было, так и было, это не нам судить. Но вот видишь, какая ситуация, давайте, оставляйте квартиру и уезжайте". Ирине "повезло" – ей дали целых полчаса на сборы. "Секундомером здесь служил "калашников", и проверять, насколько мне продлят или сократят эти полчаса по секундам, минутам, я даже не собиралась", – говорит Антоносевич.

Спасая жизни, одна часть сербского населения края колоннами потянулась к границам Сербии. Другие же, включая Ирину Антоносевич, покинули свои дома, но остались в крае. Люди еще не теряли надежды на помощь международных полицейских сил, которые по мандату ООН должны были следить за порядком. Однако вскоре уже сами ооновские полицейские подверглись яростным нападениям со стороны албанцев – боевики УЧК посчитали, что силы ООН мешают расправиться им с последними уцелевшими и не желавшими покидать Косово сербами. А потому защищать оставшихся здесь сербов скоро оказалось некому.

Так или иначе, мировое сообщество оказалось приобщено к геноциду сербского населения в Косове, который продолжается до сих пор. Те сербы, которые еще остаются в этой исторической части Сербии, находятся в фактических резервациях, постоянно опасаясь за свою жизнь. Никто, ни одна структура не дает гарантий их безопасности.

В Конституции Сербии указано, что Косово и Метохия – неотъемлемая часть государства. Однако Белграду по сути предлагается закрыть глаза на аннексию территории в обмен на вхождение в Евросоюз. На этом фоне давление со стороны агрессивного и нетерпимо настроенного албанского большинства не ослабевает. Способов запугать и заставить покинуть свои жилища сербское население масса, и все они претворяются в жизнь. При этом албанское руководство края предлагает представителям "сербского меньшинства" участвовать в выборах глав муниципальной власти, "бороться за свои права" и "в полной мере приминать участи и в жизни Косова – части объединенной Европы".