Изобретатели велосипедов

Граница между кукольным и живым, вопреки ее очевидной определенности, в спектакле Тульского театра кукол "Иванов" оказывается существенно размыта. Куклы великолепны. Но как только на сцене появляются люди, все очарование немедленно пропадает




В Театре Наций сыграл спектакль "Иванов" Тульский государственный театр кукол – это заключительная акция по празднованию 120-летия первой постановки чеховской пьесы. В программке обстоятельно изложена концепция спектакля: московский художник Иван Миляев воплотил идею режиссера Олега Трусова о делении персонажей на кукол и живых людей. Согласно этому замыслу Иванов – довольно спорный чеховский герой, мающийся все действие то ли от скуки, то ли от страдания, – живее всех живых; мало того, что он не кукла, но еще и в душе чуть ли не Гамлет.

Спектакль начинается шекспировским хитом "Быть или не быть", а затем перед зрителями предстает Иванов (Ринад Кондаев), не на шутку увлеченный чтением книги с крупной надписью "Гамлет" на обложке. Постепенно подтягиваются другие персонажи: жизнерадостный Боркин на высоком велосипеде, мрачный и хмурый Львов на чем-то вроде паровоза из прутьев, брюзжащий Шабельский в инвалидной коляске. Куклы, сделанные почти в человеческий рост, управляются стоящими за ними актерами. Средства передвижения появляются не просто так, а тоже – по концепции. Иван Миляев объясняет: "Было ясно, что надо очень точно понять, кто такой Иванов сегодня. Он – другой, не такой как все, но какой? Я стал искать зацепки в "биографии героя", сведения о его профессии. К сожалению, у автора есть только высказывания о том, что он много работал, пытался что-то изменить, улучшить. Тут-то и возникла идея представить Иванова неким Кулибиным, Сикорским, Чижевским, то есть "Левшой", изобретателем – человеком, опередившим свое время и, конечно, не понятым окружающими".

Частным транспортом дело, однако, не ограничивается. В финале, например, на видеопроекции в небо взмывают самолеты и ракеты. То есть выходит, что Иванов, хоть и окончил жизнь преждевременно и самостоятельно, но прожил ее не зря, и дело его продолжается. Между тем вся эта порядком утопическая картина восстанавливается только по косвенным признакам. В самом спектакле мир людей (а кроме Иванова, к нему принадлежит его жена Анна и будущая невеста Саша) и мир кукол настолько несовместимы, что ни на какие подробности и более-менее внятные обоснования технических экспериментов места и сил, похоже, не остается.

Сами по себе куклы великолепны. Да и картинка весьма изысканна: за каждой куклой, словно душа, стоит актер в белой одежде – мужчины в костюмах и шляпах, женщины в блузках и длинных юбках по моде конца позапрошлого века. Бабакина (ею управляет Юлия Бороздина) – смешливая, голосистая дама в огромной шляпе и роскошном платье, передвигающаяся (единственная) на автомобиле. Или Лебедева (Екатерина Прокопьева) – с поджатыми губами, с аккуратно сооруженным пучком ловко лавирует между остальными на кресле с колесиками и отовсюду делает выговоры мужу. Сам Лебедев (Сергей Буряков) вообще неожиданно оказывается самым ярким персонажем. Тайно от жены (и очень уморительно) он глушит водку стаканами, которые ему поставляют из-за кулис, и занюхивает ее веточкой из декорации. Трогательно пытается рассказать Иванову смысл жизни ("Все просто"), ради чего даже на время оживает: актер отходит от куклы и сам принимается доказывать, что сапоги черные, а снег – белый. По-отечески, то есть очень искренне и неуклюже, утешает дочь.

Но как только на сцене появляются люди, все очарование немедленно пропадает, а вместо него появляется неприятная напористость психологического театра. Анна (Наталья Степаненко) закатывает мужу форменную истерику, в которой сложно разобрать отдельные слова. Саша (Ирина Атлашкина) с наигранной легкостью порхает по сцене, напоминая Нину Заречную в плохой постановке "Чайки". Иванов вступает в разговоры с такой гамлетовской отрешенностью и самоуглубленностью, что кажется, будто он все время тихонько проговаривает чужие монологи.

Граница между кукольным и живым, вопреки ее очевидной определенности, оказывается существенно размыта. Это неожиданный результат – а для кукол так и вовсе успех. Правда, не ясно, стоит ли ради него подвергаться такому испытанию – два с половиной часа находиться на сцене рядом с живыми людьми. Особенно с теми, кто только-только изобрел велосипед.

Выбор читателей