Таежные песни Кафки

Поставив в начале сезона "Горе от ума" Грибоедова, ближе к концу юбиляр Юрий Любимов (в сентябре ему исполнилось 90 лет) представляет спектакль по роману Франца Кафки "Замок". Показы пока идут предпремьерные, режиссер прямо во время поклонов делится впечатлениями с актерами: одного хвалит, на другого руками машет и говорит, что многое надо будет чистить, но в главных своих очертаниях спектакль уже определенно сложился. Постановка, посвященная одной из самых трагичных и нелепых сторон социального существования, точно выраженной в мудрости "без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек", вышла краткой по времени, но грандиозной по замаху. По ходу успевают попеть, почитать стихи, поупражняться на гимнастических снарядах и устроить митинг с платьями на шестах вместо знамен и транспарантов. Правда, всей нелепостью и изощренным кошмаром кафкианского мира бюрократии проникнуться не получается: много отвлекающих факторов.

Один из них – сам Замок. Это едва ли не главный персонаж романа, а вероятно даже, и всего художественного мира писателя. Образ канцелярии, не известно, существующей ли на самом деле, который манит и пугает местных жителей, обеспечивает их работой, интригами и сплетнями. Вот и Йозеф К., приехавший в деревню, чтобы служить землемером, на протяжении всего романа пытается проникнуть в Замок, но так в результате и не достигает его стен. Однако гениальность Кафки в том, что он не мистифицирует свой Замок, превращая его в символ всего на свете, а, напротив, пишет о нем обыденным и даже в некотором роде казенным языком: "Это была и не старинная рыцарская крепость, и не роскошный новый дворец, а целый ряд строений, состоящий из нескольких двухэтажных и множества тесно прижавшихся друг к другу низких зданий, и, если бы не знать, что это Замок, можно было бы принять его за городок. К. увидел только одну башню, то ли над жилым помещением, то ли над церковью – разобрать было нельзя. Стаи ворон кружились над башней".

В спектакле Любимова обыденность отсутствует. Модель Замка, например, проектировал, художник Франциско Инфанте, знаменитый своими абстрактными инсталляциями и артефактами. На канате, протянутом над зрительным залом, ездит, мерцая огоньками, многосторонняя изломанная конструкция, похожая на два вложенных друг в друга кристалла. Актеры периодически показывают на нее пальцами и понижают из почтительности голос. На стене позади них при этом вырисовывается тень разросшейся мультяшной башни. Центр сцены оформлен в виде белого креста, на каждом из четырех концов которого установлена металлическая "вертушка", которые еще сохранились на входе в некоторые научно-исследовательские институты. Рассказчик (Виктор Семенов), нужный для соединения сцен между собой и сохранения связности действия, каждый раз решительно подходит с папкой к ближайшей для зрителей "вертушке", кладет на нее папку и выразительно, как с трибуны, произносит свой текст.

Без подпитки обыденностью бюрократия становится чем-то вроде романтического ореола, окружающего человеческие отношения. Без нее вроде как даже скучно жить было бы. Йозеф К. в спектакле (Владимир Черняев) – это романтик, приехавший к еще большим романтикам. Одет по-походному, таскает с собой огромный рюкзак с пенкой и подушкой – словом, таежная романтика налицо. Фрида (Александра Басова) – девушка то ли из советских фильмов с принципиальными комсомолками, то ли из советских же сказок с принципиальными красавицами. Посыльный Варнава (Константин Любимов) – вовсе песня: свои реплики он витиевато и изысканно выпевает, осуществляя при этом причудливые движения руками. Большая часть действия происходит не то чтобы в полной темноте, но в заметных потемках, отчего эффект символизма резко усиливается. В финале актеры в музыкальной форме объясняют главную мысль: "Ах, свобода, ах свобода, на тебя не наступила мода, у тебя капризный климат, ты наступишь, тебя не примут". Конструкция Замка в этот момент оказывается все дальше и дальше от сцены – как раз над головами зрителей партера.

Основное впечатление от последних любимовских спектаклей – уважительное недоумение. И недопонимание. Наверное, их и не обязательно понимать – достаточно просто радоваться тому, что они появляются. Хотя Кафка – тема очень подходящая. Вообще для России да и для театра "На Таганке" тоже. Чтобы туда аккредитоваться, нужно отправить по факсу официальный запрос на имя директора Любимова Ю.П. Можно по электронной почте, но, как показывает практика, письма не доходят или теряются. Без аккредитации журналисту попасть в театр чрезвычайно сложно – разве что купить сильно заранее билет в кассе. "Директор Любимов Ю.П." – это тот самый бунтарь Юрий Любимов, чьи спектакли власти запрещали, а публика обожала – за расхождение с официальной позицией, энергию протеста и, главное, ощущение свободы. Неустранимое противоречие между понятием свободы и изрядно бюрократическими формулировками "Любимов Ю.П." и "официальный запрос" – это именно то, о чем написан "Замок". Кафку, конечно, мы продолжаем делать былью, жаль только, что не на сцене.