Сердце наше, опыт американский

"Жидкое небо" Славы Цукермана побило все рекорды сборов и продолжительности показа фильмов, существовавшие в Америке. В Нью-Йорке, Бостоне, Вашингтоне фильм продолжал идти в одних и тех же кинотеатрах в течение почти четырех лет! Билеты на вечерние сеансы всегда были проданы. Владельцы нью-йоркского кинотеатра "Уэйверли" даже подумывали о том, чтобы сменить название на "Жидкое небо". В одном этом кинотеатре фильм Цукермана заработал больше миллиона долларов. За американским успехом последовал международный. Общий доход от "Жидкого неба" – $64 миллиона.

Критикам картина нравилась не меньше, чем зрителям. Большинство рецензий в американской прессе были восторженными. Несколько газет в один голос утверждали, что "Нью-Йорк никогда еще не был показан на экране столь впечатляюще". "Жидкое небо" называли "лучшей картиной года", "лучшей картиной 80-х". Критик журнала "Нью-Йорк мэгэзин" Дэвид Дэнби назвал "Жидкое небо" самым забавным, безумным и красивым научно-фантастическим фильмом, когда-либо сделанным.

В прошлом году картина участвовала в ретроспективах классики на Сан-францисском фестивале, на фестивале в Санто-Паоло и на фестивале Андеграунд фильмов в Нью-Йорке. Совсем недавно, в ноябре 2000-го – на фестивале фильмов о городах и архитектуре в Роттердаме.

Вскоре Слава (Владислав) Цукерман прибывает в Москву в качестве участника Международного кинофестиваля "Лики любви", который будет проходить 13-23 января 2002 года. На фестивале Цукерман представлен одновременно в трех ролях. Во-первых, он будет членом международного жюри новых конкурсных фильмов. Кроме этой программы на фестивале будут показаны две внеконкурсные ретроспективные программы классических фильмов о любви: "Любовь в костюмах. Знаменитые романы" и "Любовь без костюмов. Аморальные истории". Фильмы Цукермана будут участвовать в обеих ретроспективах. В первой – экранизация повести Карамзина "Бедная Лиза", а во второй – самый известный фильм режиссера, "Жидкое небо".

В преддверии появления Цукермана в России наш заокеанский корреспондент Викторий Юдкин побывал у него и задал ему несколько вопросов.

"Yтро": Слава, Вы уехали из России в 1973 году, долгие годы со страной не контактировали. Ваш самый известный фильм – рассказ о ночной жизни нью-йоркских панков, тема от России крайне далекая. И вдруг Вы снимаете экранизацию книги Карамзина. Участвуете здесь в кинофестивалях. Чем это объяснить?

Слава Цукерман: По-моему, человеку, рожденному и выросшему в России, по-настоящему покинуть ее невозможно. Первой же картиной, снятой мной буквально через три месяца после эмиграции, т.е. после того, как я физически "покинул" Россию, стала документальная лента "Жили-были русские в Иерусалиме". Эта лента принесла мне не только первый приз на Всемирном фестивале телевизионных фильмов в Голливуде, но и официальную благодарность от Русской Православной Церкви в Сан-Франциско.

До перестройки мой личный, физический возврат в Россию был невозможен. Но попытки возврата к русской теме я делал. Фрэнсис Форд Коппола собирался продюсировать фильм, состоящий из нескольких новелл о нью-йоркских иммигрантах. Я должен был ставить новеллу о русских иммигрантах. Сценарий был написан. Все мы во главе с Фрэнсисом были полны энтузиазма. Однако дистрибьюторы Америки заранее заявили Копполе, что не станут прокатывать подобный фильм – лишнее доказательство того, что фильмы на любую этническую тему в Америке непопулярны. Что не остановило меня, когда я решил снимать "Бедную Лизу".

"Y": В марте 2001 года "Бедная Лиза" – фильм на английском языке, в котором снимались известные американские актеры (лауреат "Оскара" Ли Грант, Бен Газзарра), – получил Гран-при "Гранатовый браслет" на Российском кинофестивале "Литература и кино" в Гатчине. А в апреле 2001-го – приз за лучшую режиссуру на фестивале в Нью-Йорке. Оценили "Лизу" и американцы. Во время премьеры в самом престижном киноклубе Америки "Antology Film Archives" картина была представлена как "возможно самый роскошный независимый фильм всех времен".

С.Ц.: Когда я снимал "Бедную Лизу" на английском языке, меньше всего я ждал успеха картины в России. Гран-при в Гатчине был для меня истинным сюрпризом.

"Y": Успех, даже неизмеримо меньший, чем успех "Жидкого неба", обычно приводит режиссера в Голливуд. Я знаю, что и Вы провели там некоторое время. Почему же в итоге Вы выбрали Нью-Йорк?

С.Ц.: Прежде всего, что такое Голливуд? Иногда голливудским фильмом называют любой американский фильм. И в этом смысле я и сейчас нахожусь в Голливуде, ибо делаю американские фильмы. Сегодня большие голливудские студии снимают меньше половины американских фильмов. Большинство картин сняты независимыми продюсерами, находящими финансирование чаще всего не в Голливуде. Для независимого продюсера столица киномира – Нью-Йорк. Когда я приехал в США, все было не так. В 80-м году в Америке вышло на экраны 57 независимых фильмов (около 10% всех вышедших картин), это казалось достижением. В 98-м – уже 269 (55% всех вышедших картин). Этот процесс захвата американского проката независимыми в большой степени был инициирован гигантским финансовым успехом "Жидкого неба", и я, естественно, этим горжусь.

В прежние времена "Оскаров" получали голливудские фильмы. В последние годы большинство "Оскаров" достается фильмам независимым, причем часто снятым на иностранные деньги.

"Y": Почему это происходит?

С.Ц.: Большие студии сегодня – это корпорации, принадлежащие еще большим корпорациям, не имеющим никакого отношения к кино, таким как Coca-Cola или Sony. Руководитель студии – всего лишь чиновник. Он выбирает не те сценарии, которые ему нравятся, а те, которые не могут повредить его карьере, т.е. похожие на сценарии фильмов, имевших успех раньше. Если провалится подобный фильм, чиновника за это всего лишь пожурят. Если же он утвердит оригинальный сценарий и провалится снятый по нему фильм, его уволят. Чиновники предпочитают не рисковать.

Когда я жил в Голливуде, то тесно общался с президентом студии Universal Робертом Реме. Позже я уехал в Нью-Йорк, а Роберт Реме покинул Universal и возглавил маленькую компанию New World. Как-то в Нью-Йорке Реме пригласил меня на завтрак, чтобы обсудить мои идеи. Обсудив ряд идей, я сказал: "Есть у меня еще одна, но Вам она никогда не нравилась. Помните, студия Universal планировала снять картину "Лабиринт 9"? И Вы от этого плана отказались". "Да, прекрасно помню. Это замечательный сценарий. Я отказался от него, как президент студии Universal. А как президент New World – вполне возможно, запущу его!"

Роберт Реме не запустил в производство "Лабиринт 9". С тех пор прошло много лет, но "Лабиринт 9" все еще не поставлен. Хотя журнал "American film" два года подряд присуждал ему звание лучшего сценария в Голливуде, и пробить его пытался не только я, но и многие ведущие американские режиссеры. А Реме стал президентом Американской академии кино, присуждающей Оскары.

Кстати, один из авторов этого сценария – Генри Бин, мой хороший друг, тоже нью-йоркский житель, режиссерским дебютом которого является фильм, который в прошлом году получил главный приз Московского фестиваля.

"Y": Это был независимый фильм?

С.Ц.: О да, конечно.

"Y": Итак, Вы выбрали судьбу нью-йоркского независимого продюсера. Вы снимаете все виды фильмов: документальные, заказные, рекламу, клипы. И только два художественных фильма за много лет: "Жидкое небо" и "Бедная Лиза". Вы считаете, что Ваша жизнь сложилась удачно?

С.Ц.: Никогда в жизни ни на секунду я не ощущал себя неудачником.

Начнем с вещей примитивных, материальных. Я живу в Манхэттене, на мой взгляд, в его лучшей части – Гринвич-Виллидж, возле Пятой авеню. Моя "жилплощадь" – 250 квадратных метров. На стенах висят картины моих любимых художников. Неудачники, по-моему, так не живут,

Материальный успех, конечно, важен. Но есть и кое-что поважнее: ощущение того, какой вклад ты сделал в мировой процесс. Во всем мире я не знаю другого режиссера, чей фильм шел бы на экранах Америки бессменно больше трех лет. Рекорд "Жидкого неба" остается не перекрытым.

Отношение коллег и друзей? На него я никогда пожаловаться не мог.

Ну и, наконец, успех у самого себя. Самый важный успех. Есть он у меня? Доволен ли я собой? То, что я снял до сих пор только две художественные картины – это мой выбор. Я постоянно отказываюсь от предложений снять тот или иной художественный фильм. Мне не хочется множить число посредственных картин – их делается много и без моей помощи. Лев Толстой говорил: "Книгу писать стоит только тогда, когда не писать ее не можешь, как забеременевшая женщина не может не рожать". Я так же отношусь к съемкам своих фильмов.

В жизни каждого есть взлеты и падения, удачи и разочарования. Редко линия жизни творческого человека постоянно движется вверх. Про писателя часто говорят: "исписался". Я физически ощущаю движение моей линии жизни вверх. С каждым годом у меня больше замечательных идей. Никогда еще я не испытывал такой творческий подъем, как сейчас. Почти все, что я когда-либо делал в кино, было успешным. Мои российские научно-популярные фильмы (я начинал в научно-популярном кино) не только получали призы на фестивалях, ими открывали партийные съезды, обо мне писали в "Правде" – человек с фамилией Цукерман не мог тогда достичь большего.

Я попробовал себя в новом жанре: снял телевизионную комедию "Водевиль про водевиль" (в которой снимались Екатерина Васильева, Леонид Броневой, Леонид Каневский). Худсовет телевидения признал ее лучшей программой года.

О своих успехах за пределами России я уже говорил. Все эти и другие успешные события моей жизни не свалились на меня непредвиденно. Каждому успеху предшествовал план и полная моя уверенность в этом плане. Так вот, если я в чем-то и уверен сегодня, так это в том, что мои теперешние планы лучше тех, старых, уже приведенных в жизнь. Ведь в них подытожены годы международного опыта. А следовательно, и к успеху они приведут еще большему.

"Y": Думаете повторить успех "'Жидкого неба"?

С.Ц.: Думаю его многократно превзойти. Этот новый проект роднит с "Жидким небом" тот факт, что организация успеха как бы встроена в проект с самого начала. Когда мы – я, моя жена Нина Керова и Энн Карлайл – закончили писать сценарий "Жидкого неба", мы его показали моему другу Бену Баренгольцу. Бен был тогда крупнейшим дистрибьютором, создателем феномена культовых фильмов. Сейчас он один из крупнейших продюсеров Америки. Бен прочел сценарий и сказал: "Похоже, ты планируешь снять культовый фильм". – "Да, – ответил я, – именно это я планирую". "Поверь моему опыту специалиста, – сказал Бен, – фильмы становятся культовыми вне желания их создателей, запланировать культовый фильм нельзя". – "Посмотрим", – ответил я. Время показало, что я был прав.

"Y": Не могли бы Вы уточнить, что Вы имеете в виду под термином "культовый фильм"?

С.Ц.: Культовым фильмом здесь называют такой фильм, который определенная группа зрителей смотрит многократно. Заучивает наизусть и разыгрывает диалоги фильма. Сочиняет анекдоты на его тему. В России примерами таких фильмов могут служить "Чапаев", "Белое солнце пустыни".

"Y": В чем, по-Вашему, уникальность американского опыта? Чем он может быть полезен, скажем, российским кинематографистам?

С.Ц.: Опыт американского кино бесценен. В тридцатые годы, во время Великой депрессии американское кино не только не погибло – оно расцвело. В России экономический спад привел к полному краху кино. Зрители перестали ходить в кинотеатры.

Говорят, их переманило телевидение. И это тоже уже было в Америке, в 50-е годы. Потом зрители вернулись в кинотеатры, и кино вступило в полосу высшего коммерческого расцвета.

Между тем многие российские режиссеры продолжают производить фильмы для себя. Когда я заговорил о необходимости смены этой установки с одним из них, он с возмущением ответил мне, что стар уже приспосабливаться к зрителю. Пусть зрители приспосабливаются к нему. Вряд ли он задумывается о том, что если все кинотеатры превратятся в автосалоны, приспосабливаться будет некому и негде.

К счастью, молодое поколение кинематографистов начинает думать и действовать по-новому. И процесс возрождения российского кино уже начался.

"Y": Некоторые могут подумать, что Вы советуете сдаться в идеологической борьбе с Америкой. Подражать американскому кино.

С.Ц.: Эпоха соревнования систем ушла вместе с "холодной войной". Наступило время глобализации и интеграции. Китайцы, немцы, французы встраиваются в фарватер Голливуда (в данном случае под этим термином я подразумеваю американское кино в целом), делая фильмы на английском языке для международного рынка. Те же люди делают и фильмы для своих зрителей на местные темы, но учитывая творческий опыт Голливуда. Кроме того, американские независимые чаще всего финансируются неамериканскими финансистами. Для миллионов любителей кино во всем мире Джим Джармуш – один из лучших режиссеров Америки, но многие ли знают, что его "американские" фильмы сняты на японские и немецкие деньги? Так происходит интеграция рынка, приносящая успех всем. И на этом пути есть первые победы. В списке фильмов-чемпионов по сборам до недавнего времени были только голливудские боевики; в последние несколько лет ситуации начала меняться. Появились первые ласточки из-за океана: итальянская картина "Жизнь прекрасна", китайский "Прячущийся дракон, крадущийся тигр", малобюджетный ирландский фильм "Full Monty". Эти картины – результат интеграции их режиссеров в мировой кинопроцесс, в котором лидируют Голливуд. Эти режиссеры с Америкой не соревновались.

В прошлом все было не так. "Летят журавли" и "Баллада о солдате" были победами в идеологическом соревновании. Огромных доходов они не принесли, только идеологические дивиденды. Сегодня времена другие. Победить в соревновании нельзя. Победить можно только интегрировавшись, присоединившись к процессу глобализации. Сегодня русская кинематография не имеет успеха не только на Западе, но и в своей стране.

Ничего удивительного в этом нет. Россия только присоединяется к глобализации. Многим, в том числе некоторым ведущим кинематографистам, это не нравится, но процесс пошел, и если его не остановят, появятся и русские фильмы, имеющие успех на Западе.

"Y": Есть ли среди новых русских фильмов нравящиеся Вам?

С.Ц.: Конечно! Много фильмов. Назову два: один – не очень новый, но очень любимый, а другой – последний российский фильм, мною виденный. Не очень новый – "Анкор, еще анкор" Петра Тодоровского. Это один из немногих фильмов, рассказывающих глубокую правду о сталинских годах – эпохе, меня очень интересующей. Тодоровский сделал самое трудное: показал страшную жизнь далеко не идеальных людей с любовью к этим людям и их жизни. Фильм этот меня потряс. Я видел его много раз. Последний виденный мною российский фильм – "Нежный возраст" Сергея Соловьева. Это картина о нынешней российской жизни, в ней есть все элементы "чернухи". Однако Соловьеву удалось эту "чернуху" преодолеть. В картине есть теплота, любовь, надежда. Есть и глубокий анализ времени и характеров. Удивительно талантливое кино!

"Y": Слава, на прощанье хочу спросить – правда ли, что в момент захвата власти ГКЧП Горбачев в Форосе смотрел Ваш фильм "Жидкое небо"?

С.Ц.: Я сам об этом узнал из газет. Когда события тех дней разбирались позже в Москве, то приводился документ, показывающий, что в день путча Горбачев заказал несколько бутылок вина и фильм "Жидкое небо" для просмотра.

"Y": Теперь, благодаря фестивалю "Лики любви", эту картину сможет увидеть гораздо большее количество российских граждан. И вино у них, конечно, тоже найдется. И если результатом этого станут какие-нибудь сдвиги в истории России, надеюсь, это будут сдвиги к лучшему.