Вскрытие показало...

Собачья жара (Dog Days)
Режиссер: Ульрих Зайдль
В ролях: Эрих Финчес, Мария Хофшеттер, Виктор Рэтбоун, Альфред Мвра, Георг Фридрих, Виктор Хеннеманн

Австрийский режиссер Ульрих Зайдль доныне был широко известен в узких кругах благодаря своим документальным лентам. Фильм "Собачья жара" стал его дебютом в игровом кинематографе, причем дебютом вполне успешным, поскольку принес автору Гран-при на Венецианском кинофестивале (2001).

Дело происходит в пригороде Вены, во второй половине лета. На улице стоит собачья жара, и как-то не много желающих танцевать буги-вуги до утра. Люди живут с интенсивностью водорослей, которые вытащили на сушу и заставили двигаться. Общего сюжета в фильме нет, есть несколько не связанных друг с другом историй нескольких ничем с виду не примечательных людей, за которыми старательно наблюдает камера Ульриха Зайдля. Надо сказать, что, заменив жизнь реальную жизнью в той или иной мере выдуманной, сконструированной, Зайдль остался верен стилистике документального кино. Больше всего его картина напоминает научно-популярные ленты Би-Би-Си из цикла "Живая природа". Только в данном случае природа полуживая: люди в изображении Зайдля выглядят не любопытными милыми зверушками, а кем-то не очень приглядным – жабами, например. Зайдль не склонен приукрашивать разлагающийся западный мир; с тщательностью фанатичного натуралиста он разглядывает своих героев, всё замечая и ничего не утаивая от зрителей. Вот вам потный, сосредоточенный группен-секс (картинки за гранью фола), вот геронтофильский стриптиз престарелой домработницы, вот волосатый секс-символ под дулом пистолета поет австрийский гимн с горящей в заднице свечой.

"Собачья жара" – удивительно гармоничный в своей некрасивости и искусственности мир. Безжизненные пространства автострад и гигантских гипермаркетов, безжизненные загородные дома с обязательными голубыми бассейнами во дворах, безжизненные обнаженные тела, уложенные в шезлонги. Надо полагать, что режиссер взялся рассказать о чудовищной разобщенности людей в современном обществе. Его герои не слишком общительны и совершенно недружелюбны. Все как один устанавливают системы безопасности и скандалят по любому поводу. Юный мачо ревнует свою барышню к любому прохожему и выталкивает ее взашей. Дед в шортах на подтяжках заводит газонокосилку, лишь бы не слышать соседей. Хмурый дядька долго колотит теннисным мячиком об пол в метре от ласкающих друг друга бывшей жены и ее любовника – те и в ус не дуют. Лишь под угрозой расстрела любовник и отвергнутый муж могут по-дружески попить пивка. Единственный общительный персонаж – местная сумасшедшая, которая подсаживается в чужие машины и беспрестанно болтает. Сначала рассказывает всякую ерунду, услышанную по радио и ТВ, а потом начинает рыться в вещах хозяина машины и задавать неприятные вопросы. В итоге ее, как правило, вышвыривают на обочину.

Один мой знакомый говорил, что современное европейское кино интересно только тогда, когда рассказывает об аномалиях. Иначе скука смертная. Ульрих Зайдль научился видеть аномалии в обыденном. Наискучнейший, полуживой, серый и унылый в своем достатке венский пригород, в котором ровным счетом ничего не происходит, Зайдль превратил в странный мир, населенный любопытными и забавными козявками, отдаленно сходными с людьми. Кино, само собой, "не для всех". Высокоморальных людей шокирует, граждан, клюнувших на термин "группен-секс", разочарует удручающей асексуальностью. Кому-то просто покажется скучным. Что, в принципе, объяснимо, но несправедливо. На самом деле, фильм на удивление смешной и складно придуманный. Это такое "Скромное обаяние буржуазии" начала третьего тысячелетия. Обаяния никакого, скромность заменила скрытность, а на место буржуазии пришел мидл-класс. Теперь вместо бурлеска – бытовой абсурд. Старая добрая Европа продолжает стареть.

Кино хорошее. Посмотреть можно в "35 мм".